Нет. Мужчины с реальными, серьезными намерениями так себя не ведут. И точка.

Да и не хотелось мне проверять. Я давно уже не играла в русскую рулетку любви. Один раз уже получила свою пулю в сердце. С мужчиной, которого забывала, выйдя замуж за Колю. Хватит.

Познакомилась я с Артуром Любимовым прямо как в женском романе – во время аварии. Он врезался в мое такси… И с тем же напором, скоростью, не признавая правил напролом врезался в мою жизнь.

Красивый, богатый, эффектный. Голубые глаза и черные волосы. Спортивная фигура. Артур регулярно посещал спортзал и поддерживал форму. У нас завязался бурный роман. Я тогда была молодой, талантливой и романтичной журналисткой, одновременно постигающей науки в вузе. Эдакой девочкой – бабочкой.

Артур – чиновником госапарата. Молодым, талантливым и романтичным Ловелласом.

Дарил цветы, приглашал на свидания в «Амазонки», где устраивали настоящее шоу. То мы как будто ужинали в атмосфере Бразильского карнавала, а то при дворе Людовика короля Солнце. То в Англии века восемнадцатьго. Все было замечательно.

А потом Артур просто и без обиняков заявил, что устал от меня, и нашел другую. Все. Финита ля комедия. Карнавал завершен, королевская любовница получила отставку.

Плакать и просить я не стала. Отрыдала свое дома и твердо решила завязать с богатыми и испорченными мужчинами.

Ну а потом встретила Колю – он перевелся в наш вуз из другого. Веселого, милого, надежного… И пошло-поехало.

Ястребов ужасно напоминал Любимова. Такой же красивый, подтянутый, холеный. Даже типаж внешности тот же. Светлые глаза, темные волосы. Высокий рост. Благородные черты лица.

И я опять… едва не попалась.

Ядовитые воспоминания про Любимова, которого я давно вычеркнула из жизни и постаралась забыть, отравили всю романтику ванильной встречи с Ястребовым. Все эти мгновения, когда сердце восторженно замирало, трепетало в груди, а шикарный мужчина приближался, тяжело дыша и всем своим видом показывая, как я на него действую… Все эти минуты, когда Ястребов словно забывался и снова почти приобнимал меня, кладя руку на спинку кресла.

Его ответы невпопад, когда он будто бы попадал под мое очарование, и думал вовсе не о деле. Его горячие руки, когда он меня задевал будто невзначай. И взгляды. Словно он собирается прямо тут и сейчас сорвать с меня всю одежду.

– Ладно. Рассказывай какие у тебя новости! – решила я отвлечься на нечто более приятное, нежели мысли о том, что снова едва не попалась на уловки богатого плейбоя. Видимо, антитела разумной оценки ситуации и критического взгляда на поведение шикарного самца уже почти закончились после многих лет… Надо вырабатывать новые. Чтобы получить иммунитет от изящных домогательств Ястребова…

Олена усмехнулась.

– Личные ты уже знаешь. Жду ребенка от моего Оленева.

– Пока не видно.

– Да я не особо и афиширую. Знаю, что ты не из болтливых и завистливых.

Я улыбнулась.

– Очень за тебя рада. А что на работе? Артур Наилевич все еще на коне?

– На каждой планерке! Ему бы еще шашку в руки…

– А Чингисхановна со Ставритской все еще воспитывают молодых журналисток? Чтобы не переходили дорогу им, опытным? Потому, что могут оказаться сбитыми катком их придирок на планерке? И перееханы танком их возможностей подсунуть самый глухой материал, который практически невозможно сделать?

– А ты думала! Эти два артефакта советской журналистики еще всех не то чтобы переживут – выживут. И не только из газеты – из профессии. А сами останутся. Они как Ленин. Вечно молодые и живые.

– Ага. И молодым готовы дать дорогу. Но только в одно место – на роль журналиста на побегушках у них любимых. Но ведь реальная дорога! А главное – долгая. Хотя и без света в конце туннеля. Если не считать люминесцентные лампы в комнатах этих журналисток.