Но что если Леонид обидит её? Варя едва живая после всего. Одного неосторожного слова хватит, чтобы морально размазать её по стенке, разрушить остатки самообладания и контроля.

За время, что Леонид работает в холдинге, я понял о нём многое. Но самое важное — он истеричка, хоть и всячески пытается казаться сильным и волевым мужиком. Вот только его натура всё равно прорывается сквозь любые баррикады.

Однажды я стал свидетелем очень некрасивой сцены: на служебной парковке кто-то из новых сотрудников занял его место. Так суслик не успокоился, пока не заставил несчастного убраться. На редкость скандальный тип, а ещё, вроде как, спортсмен-силовик, и это сочетание может выйти Варе боком.

— Поворачиваем назад, — бросаю в трубку, и от охраны в ответ несётся скупое: “Есть”.

На перекрёстке сдаю влево, почти ничего не нарушаю, наращиваю скорость и возвращаюсь к Вариному дому. Я недалеко отъехал, и дорога занимает не больше получаса.

Но и этого времени достаточно, чтобы опоздать.

Машина Леонида припаркована во дворе. Скриплю зубами и кляну себя мысленно за идею уехать, а не дождаться суслика. Но что уж теперь.

Валера, старший сопровождения, выходит из машины следом. Я отдаю краткие распоряжения его ребятам и забираю Валеру с собой. Мне понадобится кто-то, кто будет сохранять здравый рассудок, если у меня в голове коротнёт. И пусть я уже давно научился подавлять вспышки агрессии, если Леонид выйдет из себя, за себя не ручаюсь.

Срабатывает чуйка: что-то не так. Откуда знаю? Неважно. Просто чувствую.

Я взлетаю по лестнице, Валера движется следом, не отстаёт. В любой момент, стоит дать ему приказ, он кинется в бой, разорвёт на клочки каждого, кто будет представлять опасность. Например, Леонида.

Когда оказываюсь у Вариной двери, понимаю: внутри творится что-то неправильное. Тихое бормотание и приглушённый звук разговоров, переходящий в глухие крики, тому подтверждение.

Нажимаю кнопку звонка и так стою, не отрывая руки. Звук трелью разносится по квартире, и за дверью воцаряется тишина. Ну же, открывайте! Давай, Варя, докажи, что с тобой всё нормально. Даже если решила его простить, выйти за него, передумала бросать, просто открой мне и скажи об этом.

Но Варя не открывает.

И тут слабый писк, задушенный вопль заставляет меня покрыться мурашками и липким потом. Если я хоть что-то в этой жизни понимаю, то звуки эти — не радости, а мольбы о помощи.

Да плевать. Я просто открою эту дверь, а там будь что будет.

Варя не знает, что Иван Павлович, слесарь, дал мне запасной комплект ключей. Это не должно было стать очевидностью так скоро, но когда там, в квартире, происходит что-то странное, я не могу не вмешаться.

Когда-то мама ругала меня за повышенное чувство справедливости. Пророчила проблемы из-за этого, но годы идут, мне уже почти сорок, а ничего в моей башке не меняется.

Если кому-то плохо, мне хочется вмешаться. 

Валера оттесняет меня в сторону, забирает ключи и сам открывает дверь.

— Если что, валите всё на меня, — заявляет без раздумий.

— Оставайся здесь, — прошу его и ступаю в квартиру.

— Помогите! — доносится со стороны кухни, и я спешу на голос, переступая через гору наспех брошенных мусорных пакетов.

В кухне беспорядок. Я только на миг останавливаюсь в проёме, а когда вижу, что происходит в комнате, иду вперёд. Хватаю Лёню за шкирку, оттаскиваю от распластанной по столу Вари, не обращая внимания на сопротивление, не задумываясь над тем, чему стал свидетелем.

Воцаряется гробовая тишина, а я встряхиваю Леонида так, что у него зубы клацают.

— Вали отсюда! — Варя первой приходит в себя, спрыгивает со стола и, отвернувшись к окну, торопливо поправляет мятую одежду. — Уйди, видеть тебя не хочу. И барахло с собой забирай!