И Аркадий Аркадьевич стал рассказывать ребятам, что известно на сегодняшний момент про пропавшую коллекцию. А рассказывать он умел мастерски: артистично жестикулируя руками и непрерывно пересекая кабинет от стола к двери, с жаром рассказывал о коллекции.

Наконец он замолчал и устало плюхнулся в кресло.

Конечно, кое-что из услышанного ребята уже знали. Предвосхищая вопрос мальчиков – где искать коллекцию? – Аркадий Аркадьевич категорически сказал:

– Все факты указывают на то, что коллекция не была переправлена через пролив и находится где-то в предместьях города. А если точнее, то в северо-восточной части, в районе около пролива.

Краевед на минуту задумался и сказал:

– Давайте сделаем вот так: обратимся к первоисточникам!

С этими словами он встал с кресла, подошёл к одному из стеллажей и что-то стал искать. Вскоре у него в руках была толстая папка с документами.

– Вот здесь, – указывая рукой на папку, – есть оригинал рукописи воспоминаний директора музея в то время Антона Ивановича, датированная сентябрём 1963 года. А вот копия отчёта о потерянных музейных экспонатах в годы войны, составленная научными сотрудниками музея вскоре после освобождения города от немцев, датированная июлем 1944 года для органов государственной безопасности.

Некоторое время Аркадий Аркадьевич внимательно изучал документы.

– Да, в своих воспоминаниях Антон Иванович упоминает, что лейтенант Мишин назвал себя сибиряком, а в отчёте этого нет, да и те, кто составляли отчёт, об этом не знали. В документах Крымского фронта указано, что лейтенант Мишин пропал без вести в мае 1942 года, а фамилии красноармейцев из его команды неизвестны. Поэтому поиск коллекции в июле 1944 года зашёл в тупик. Многие архивные документы тогда ещё не были известны. Сейчас многие из них приведены в порядок и оцифрованы и с ними удобнее работать. Мне вспоминаются мемуары одного из защитников 151-го укрепрайона, который оборонял город в мае 1942, что с одного бока от его батальона располагалась азербайджанская дивизия, а с другого – сибиряки. Сделаем так: я пошлю запрос в Центральный архив Советской Армии насчёт лейтенанта Мишина. Ну, а теперь пойдёмте в буфет пить чай с пончиками. И никаких возражений! – категорически произнёс Аркадий Аркадьевич.

– Итак, подведём итоги на сегодняшний день наших поисков коллекции «Золото Митридата», – деловито сказал дедушка, сидя во главе стола. Тут же за столом сидели Владик, Стасик и Юрий Павлович.

– Слово предоставляется Владику, – предложил дедушка.

Владик встал и стал рассказывать о результатах встреч с музейным работником и краеведом. Когда Владик закончил рассказывать и сел, в беседке повисла напряжённая тишина, которую нарушила бабушка:

– А я вам сейчас принесу свежих пирожков с малиновым вареньем и чаю.

– Да, неплохо было бы, – ответил Юрий Павлович. – Сладкое стимулирует умственную деятельность.

Владик и Стасик пошли с бабушкой помочь принести пирожки и чай. Перекусив пирожками и выпив чаю, дедушка неторопливо начал беседу, а в конце сказал:

– Поиски Владика и Стасика свидетельствуют о том, что подтвердилась известная версия, что коллекция была погружена на автомобиль и вывезена… – Тут дедушка сделал паузу и продолжил: – На Широкий Мол, по официальной версии. Для нас главное то, что коллекция была вывезена из музея. Это первый факт! А вот куда? Это большой вопрос. Нет официальных, да и других данных, что машина с коллекцией прибыла на Широкий Мол. Это тупиковая версия, ею занимались многие искатели «Золота Митридата», а в конечном итоге получается нулевой результат. Это второй факт! Поэтому мы должны принять предположение, что коллекция была вывезена в неизвестном направлении. Именно в неизвестном направлении. Это позволяет выдвинуть ряд новых версий. Так как за коллекцией должен был прибыть катер, значит, это место имело причал, к которому мог бы он причалить. Ведь катер не может пристать и быть загружен в любом месте, должен быть обязательно причал.