Елизавета Петровна не выдержала напряжения и позвонила закадычной подружке Светке или по официальному Светлана Ивановна. Светлана Ивановна тоже являлась пенсионеркой и тоже работающей. Когда пришло её время выбора статуса, Светлана от работы не отреклась, не уволилась, но и от получения пенсионных денежек также не отказалась. Светлана работала по сменам сторожем, но в эту субботу оказалась свободной душой и телом. Светка тут же примчалась, как метеор, торжественно нацепила на нос очки и долго всматривалась в печатный текст. Со стороны слышалось только невнятное «угу», потом ещё раз «угу». Потом Светка загадочно ухмыльнулась и торжественно провозгласила:

– Это господин нотариус пишет тебе, что ты, подруженька, должна явиться для оглашения завещания некого английского гражданина.

– Мне к нотариусу? – не поверила Лизонька.

– Тебе к нотариусу! У тебя что, в Англии родственники завелись? Ты не хвасталась.

– Какая Англия? Какие ещё родственники в Англии?

– Тебе какой-то иностранный господин, сэр по-ихнему, оставил неплохое наследство. Если бы денег было мало, тебя бы и разыскивать не стали.

– Большое наследство? – всплеснула руками Петровна. Её руки затряслись от предчувствия удачи.

– А я почём знаю! Сходи по адресу и всё выяснишь, – не стала обнадёживать подружка.

– Угу, придётся у начальства в понедельник отпрашиваться.

– Ну и отпросишься. В чём проблема?

– Да ни в чём. Только это, до понедельника далеко, боюсь, не дождаться.

– Да уж потерпи, дружка моя.

– Вот интересно, велико ли наследство? И кто же это такой сыскался в Англии щедрый? Ох, за что мне все эти муки? За какие такие грехи выпало?

– Имей терпение, старая калошница, и напои наконец чаем с шоколадными конфетами! – закончила дискуссию на позитивной ноте Светлана.

В другой раз они почаёвничали уже в пятницу. Ну никак не собраться было, то одна работала, то другая. Петровна сияла, как медный тазик и щедро выставила перед Светланой вазочку с шикарными и очень дорогими шоколадными конфетами. Пировали они снова у Елизаветы Петровны и как обычно в стратегически важной комнате – на кухне. Простенько и уютно и весьма располагало к душевной беседе.

– Ну рассказывай, – отпила Светлана из чашки чаю, откусила от дорогущей конфетки.

– Да нечего рассказывать, всё просто. Заявилась я в понедельник к нотариусу и узнала, что меня давно разыскивали. Оказывается, я унаследовала дом в Англии, ну и немного денег.

– Вау! Да ты теперь богатая девушка! – не сдержалась от вопля не то радости, не то зависти, Светлана наша Петровна.

– Да вот такая я удачливая! – не сдержалась и похвасталась Елизавета.

– Ну, Лизка, ты даёшь! А умер-то кто? – Светлана даже чай перестала пить, так и замерла с чашкой в правой руке и с конфетиной в левой. Светлана во все глаза пялилась на подругу. Пялилась не только из-за удачи, посетившей приятельницу, а и из-за того, что заприметила в глазах той новый блеск. Да за эти несколько дней с последней встречи как-то поизменилась Лизонька, уверенней в себе что ли стала. Новые открывающиеся возможности будоражат приятельницу, сулят новое счастье.

– Скончался мой двоюродный дядюшка, а потом и его сын. Вот этому сыну по факту я являюсь внучатой племянницей. Мне бы ничего не досталось от их дома и сбережений, если бы не завещание дядюшки, а потом и его сына. Дядюшкины родители ещё в годы революции умотали в Туманный Альбион.

– Куда-куда умотали родители дядюшки? – захлопала растерянно глазами Ивановна, отмерла и принялась дальше пить чай.

– Да в Англию туманную! Он был из обедневших дворян. А в Англии открыл пошивочную мастерскую и разбогател. Платья женские он шил, – всё, что знала про родственника, то и разболтала Лизонька подружке.