Славка приметила на подоконнике потрепанную колоду карт и едва не пропустила мимо ушей вопрос:

— Есть хочешь?

— Нет. Котлеты не люблю.

— Я тоже. Но Эдька хищник, любит мясо.

Славка отодвинула стул и оглядела стол, заваленный книгами и тетрадями. Малика Андреевна перехватила её взгляд.

— Мои конспекты. Правда, столетней давности, — она достала горячие котлеты на тарелку, отправила на сковороду новую партию. — С Лукой все понятно, он мой ученик, но с тобой давай на «ты» и без отчества. Мне так удобнее.

— Хорошо, — легко согласилась Славка. Малика с трудом тянула на звание учительницы, невысокая, взлохмаченная, в растянутой футболке и свободных мужских шортах. На двадцать семь лет она точно не выглядела, а со спины могла сойти и за подростка. Причем хулиганистого и неформального.

Пролистав ближайшую тетрадь, Славка раскрыла её на изображении человеческого скелета и удержала страницу ладонью. Увидев потемневшие от орехового сока пальцы, напряжённо застыла и подняла взгляд. Малика тоже смотрела на её руку, но не гадливо, а с задумчивой ностальгией.

— О, руки негра.

Славка вздрогнула, эта фраза прозвучала знакомо и почему-то болезненно. Малика не заметила её растерянности, уточнила:

— Орехи?

— Ага. Зелёные.

— Я лимоном отмывала. Хотя мало помогало, немного бледнело, и всё.

Славка не пробовала отмывать, но на всякий случай запомнила совет.

— Само пройдёт.

— Пройдёт недели через две. Почему биофак?

Славка пожала плечами, широкий цветастый рукав съехал вниз, оголяя острую ключицу и тонкую руку.

— Лука придумал. Говорит, это моё.

Малика хмыкнула.

— Лука, значит. Друг?

— Нет. Я его люблю.

Малика дернула бровью и широко улыбнулась, демонстрируя крупные передние зубы. Эта черта добавляла её лицу детскости, окончательно стирая границу в возрасте.

— Ты же из этой самой деревни, Старолисовской, затерянной в беспроглядной чащобе? Он говорил, у вас там лес реликтовый, развалины поместья, древний музей, полный дворянского барахла, и самая настоящая ведьма. Зофья, кажется. Страховидно, наверное, то еще. Ты с ней знакома? Правда колдует?

— Колдует. Ещё как, — усмехнулась Славка и, предупреждая вопрос, добавила: — Это моя мама.

Малика на секунду застыла, а потом громко рассмеялась.

— Ну конечно! Как говорится, язык мой — зараза такая.

Славка улыбнулась, её удивило, что Малика не смутилась. Легко приняла свою оплошность. Даже радостно села в лужу.

— Она колдует и гадает, но может отказать.

— А ты колдуешь?

— Я не ведьма, — Славка на секунду замялась и кивнула в сторону подоконника, — даже карты не умею читать.

Малика верно поняла её взгляд.

— А я умею. Хочу с твоей мамой познакомиться. Ещё в июне собиралась в ваши края, Эдька все со своим чемпионатом, все планы мне перепутал. Самшиты хочу поглядеть и заводи с лотосами. Что там у вас ещё есть?

— Призраки, мерцающие тропинки и пироги с голубями и крапивой.

Малика сощурилась, пытаясь понять, шутит Славка или нет. Но та не улыбалась, глядела пристально, не мигая.

Малика выдержала её пронзительный взгляд.

— Тем более нужно ехать, пока всех голубей не сожрали.

Занимались они до прихода того самого Эдьки, оказавшегося по паспорту Кириллом. Он поймал по-обезьяньи прыгнувшую на него Малику и поверх её макушки поздоровался со Славкой.

— Привет.

— Привет, — Славка немного растерялась, заметив, что у нового знакомого глаза разного цвета, отчего казалось, что он как-то странно смотрит, словно насмехается и немного косит. Мама такие глаза называла волшебными.

Малика разжала объятия и сползла по телу Кирилла. Коснувшись пола, объятия не разжала, но оглянулась.

— Это Славка. Лука попросил натаскать её перед собеседованием с деканом.