Оно понятно. Я бы и на первом остановилась, когда речь идет об этой воровке чужих мужчин. Ли Лу которая.

– Цзин? – подсказывает Хэ До.

– Вот-вот. Хули-Цзин. Оборотень, злыдня девятихвостая. Хули короче с Цзином через тире.

– А, нечисть! Не поминайте, ну ее. Еще примчится по наши души. Нате-ка, – Хэ До лезет в закрома и протягивает мне литровый бурдюк.

– Чего это?

– Винцо домашнее. Глотните для настроения.

– Пить вредно!

– Маленько можно. На вас, вон, лица нет!

– Давай вместе!

– Я его в ближайшей деревеньке раздобыл, – мой лучший друг с довольным видом отхлебывает из бурдюка. – Монашки, те не пьют. Ни-ни! Обозвали меня по-всякому. Мол, не перерожусь ни во что, последняя жизнь – и сгину. А рай, он есть, ваше императорское высочество?

– Есть, – я тоже делаю глоток. – Вот выйду за Лин Вана – там и окажусь.

– Да я не о том. С вами-то понятно. О чем вы мечтаете. А вот я помирать боюсь. Запугали меня эти… кикиморы.

– Быстро схватываешь. Смотри, не ляпни благородной Гао. Сюй Муй у нее на зарплате, а он все еще главный евнух. Никак его не смещу, цепкий, сволочуга! Всыплют тебе двадцать палок за непочтение к жене его величества.

– Я не ихний евнух, а ваш. Не дадите же вы им меня побить?

– Да кто его знает, что там случилось за мое отсутствие в Запретном городе? И в чьих руках теперь власть. Пей. – Ну как в воду глядела! Про смену власти в Поднебесной!

Через часик приканчиваем с Хэ До бурдюк. Хреновая психотерапия, но работает. Слезы высыхают, зато дорогу, по которой мы едем, неумолимо развозит. Начинается проливной дождь. Со Стены, видать, надуло. От Лин Вана. Хорошо, что мы с моим евнухом согрелись. А я так вовсе раздухарилась. Готова толкать застрявшую в грязи повозку.

Эх, была, не была!

– Ваше императорское высочество!!! Что ж вы делаете?!

Чего орете? Меня в Пекине император ждет! И оттуда до Стены гораздо ближе, чем из монастыря, где я рожала. Ничто не помешает мне проинспектировать масштабы строительства. Глянуть самолично, чего и куда завалилось. Может, и подниму.

Я еще не знаю, что мои сегодняшние горести, включая ливень, покажутся в ближайшем будущем ерундой. Потому что Великая Мин почти уже шагнула в пропасть. Уж точно стоит на цыпочках над бездной.

Новости Запретного города буквально сбивают меня с ног!

Благородная супруга Ю при смерти, а Сын Неба в отчаянии. Мне, конечно, писали, что моя Ю Сю занемогла. Но я даже представить себе не в силах, что молодая женщина, живущая не где-нибудь, а в императорском гареме, во дворце с кучей слуг, может не оправиться после родов! Когда за ней такой уход! И куча лекарей вокруг, включая главного императорского!

Мой бедный белый кролик! Ты знала свою судьбу. Надо было оставить тебя на кухне. Или у чана с грязной водой. А я тебя втянула в дворцовые интриги. Ты этого не приняла. Душа твоя чистая, твое доброе сердечко.

Увы! У тебя родился принц! Которому присвоили порядковый номер. Это означает, что в Большой гонке обозначился новый кандидат на престол. А ты прекрасно знаешь, что я лоббирую Сан Тана. Решила умереть моей подругой, лишь бы не стать соперницей.

– Сделай что-нибудь, – он не приказывает, просит.

Еще вчера – средних лет мужчина, властный, жестокий и безгранично уверенный в себе, он железной рукой держал поводья, когда три коня китайского средневекового апокалипсиса Голод, Наводнение и Мор пытались увезти империю к развалу и катастрофе.

А сегодня это почти старик с потухшим взглядом. И плевать ему на государство.

А я что, врач? Хотя понимаю: сепсис начался. Занесли инфекцию. Как она жива-то до сих пор, моя Ю Сю! С таким диагнозом, как правило, сгорают мгновенно!