– Вы же не умрете от передоза, если я вам по ошибке дала не две таблетки? – язвительно протянула она, слегка наклонившись надо мной. Отвечать нет сил, опустив голову лишь чувствую легкое онемение в нёбе и свежесть от мятного аромата таблеток.

Наконец рассудок немного прояснился, разглядел острые коленки в клеенчатых сапогах, которые упирались в мое плечо. И цепкие пальцы ее руки на моей шее.

Рыжие кудри спутались с моей челкой, и как только я поднял на нее глаза, она резко выпрямилась, отвернувшись в сторону.

Рукой нащупывал, за что бы уцепиться на гладкой мраморной стене, но кроме цветов, которые я уже оторвал, ничего не обнаружил. И тут, она цепкими пальцами ухватилась в мое предплечье и резко потянула на себя. Я с трудом выпрямился. Нахальные зеленые глаза, снова, оценивающе и недовольно глядели на меня.

– Вы весите центнер? – язвительно уточнила она.

Стянул шарф, вытер со лба и висков стекающий пот, смочивший волосы, разминая пальцы онемевшей левой руки, поднялся и направился дальше по коридору, прежде отдернув ее руки и вырвавшись из ее оков. Она не сдвинулась с места и не кинула ожидаемую колкую фразу вслед. Я шел, слышно было только мое громкое прерывистое дыхание и звук от шагов, разносящийся эхом по всему восточному крылу в сторону восточного крыла. Коридор – будто лабиринт, а пол – шахматная доска.. Обволакивали разум мысли, кто я? Король, ферзь или пешка?

***

В воротах особняка брата я столкнулся с целой делегацией, которую провожал шофер, снова гости. Мама с Богданом воодушевленно беседовали, поджидая меня и желая услышать хорошие новости. Расположившись на веранде за чашкой чаю, с надеждой в глазах, наблюдали за моей реакцией. Ветер бережно трепыхал темно-каштановые кудрявые волосы мамы, заколотые эксклюзивной заколкой с драгоценными камнями, она постоянно пыталась ее поправить.

Я устало присел, приподняв воротник пальто, швырнул шарф на стол, холодный ветерок и запах забродивших листьев раздражали и настроения особого не было.

– Нуууу, не томи, – воскликнула мама, я лишь отвел глаза.

– Ох, матушка, боюсь братика выпроводили с порога и весь оставшийся день он бродил по пригороду, осознавая бренность своего никчемного существования.. – умело подшутил братец.

– Нуу, что произошло?

– Дерзка, нагла и властолюбива. Этой соплячке немного за двадцать, а она уже ненавидит весь мир. Думаю, эта ведьма, сейчас всем сообщит, что я сердечник. Ведь меня она уже успела упрекнуть.

– Дрянь, – разозлилась мама, – и правда, чем больше денег, меньше святости.

– Какая святость, мама – мама, – закатил глаза я. – На меня не надейтесь в этом деле!

Богдан раздасадованно опустил глаза, – неужели наша последняя надежда рухнет.

– Отчего же рухнет. У вас есть остатки бизнеса. Продайте особняк, уезжайте, откуда приехали, я ни на что не претендую. Я возвращаюсь в свою квартиру и доживаю свой век. Денег, вырученных за особняк, хватит, чтобы обеспечить вам безбедную жизнь и закрепить бизнес отчима, – сказал я, почти от всего сердца, в ожидании яростных опровержений мамы. Но.. было только следующее..

– Как так, ты бросаешь план, уходишь? – расстроенно спросила она. Всего-то..

– А я не могу претендовать на то, что не полагается мне по праву. Мне не нужно наследство отчима, у меня есть работа, а их деньги мне не нужны подавно! – утвердил я, чтобы не оставить сомнений в своем решении.

– И то правда..

Мама глубоко вздохнула, тяжелый опыт жизни и глубокие переживания на протяжении всех прожитых лет, не могли ее заставить выдавить хоть каплю слезы. Она любила лишь поступками. Эмоции, явно не ее слабость. Я так считал, но для меня этого было недостаточно! Хотя, распоряжаться своей жизнью я не позволил после ее второго брака, а если быть честнее она и не настояла, тем самым отдалившись от меня. И я предпочел жить с бабушкой и отцом, мне было всего-то воcемь.