— Что ты сейчас усвоила? 

— Ты подкупил весь персонал в этом проклятом отеле, — фыркаю ему в лицо, всячески демонстрируя то, что его прикосновения мне противны. А он все продолжает меня гладить, и судя по выражению его лица, моя кожа доставляет ему невероятное тактильное удовлетворение.  

— Нет, Пикси, это нецелесообразно. Ты не стоишь так дорого, — обесценивает меня он. — Но я действительно просчитал все наперед. Я хочу, чтобы ты понимала, насколько важно — просто расслабиться и получать удовольствие. Все эти записки, призывы к помощи… не сработает. Ничего не сработает, Энжи. Единственный способ для Аль-Мактума и Саадата вернуть тебя — играть по моим правилам, — его лицо озаряет улыбка безумного гения, строящего грандиозные планы по захвату целого мира. — Тебе бесполезно пытаться сбежать, сообщать кому-то о своем местоположении, — продолжает хрипловатым, вкрадчивым голосом. — Мне нужно… чтобы ты была со мной, а не против меня. Тогда все будет хорошо. И я никогда не сделаю тебе больно. У меня нет такой цели, — продолжает Мердер, касаясь костяшками пальцев моей скулы. — Боль для всех остальных, Анджелина. А для моей особенной феи только самое лучшее, — он усмехается, его глаза горят отчаянием, безумием и одержимостью… Самое страшное — на какие-то доли секунд я ему верю, пропадая в омуте стальной ртути его глаз, словно зачарованная. Хочется раствориться там, потеряться, безоговорочно верить. Идти за этим мужчиной, быть его «особенной» девочкой. Такой, какая есть. Хорошая, плохая, непослушная, глупая, игривая — не так важно. Мердер всегда видел сквозь мои маски, его внимание и одобрение не приходилось заслуживать. 

С ним можно было дышать. 

Быть настоящей. 

Он то самое зеркало, заглядывая в которое, я вижу себя свободной, расправившей крылья, не сдержанные чадрой. 

— И чего ты хочешь, Коул? Чем мне тогда заниматься? Лежать на кровати и ждать, пока ты соизволишь поиметь меня? Зачем все это? Почему именно Вегас? 

— Это город, в котором ты можешь не сдерживаться в своих желаниях, — коварно улыбаясь, замечает он. — То, что нужно после долгих лет в неприступном замке.  

— Как можно быть собой, если я привязана к кровати? — ною, дергая ножкой, обрывая все его гипнотизирующие прикосновения. — Сними наручники. Коулман, я в туалет хочу. Не хочу делать это в тарелку, — едва ли не плачу я. — И на кровать тоже! 

Мердер вдруг глухо смеется, в светлых глазах мелькают такие знакомые добрые искорки. Я так давно их не видела… со времен лабиринта. 

Сердце сжимается, непрошенная ностальгия доводит до удушливого кома в горле. 

Кто ты, Коулман Мердер? 

— Хорошо, Энжи. Как скажешь, принцесса, — заветный щелчок на наручниках открывает во мне второе дыхание. Как только освобождаюсь от тугого предмета, потираю затекшее запястье, не в силах скрыть праздный триумф и полное удовлетворение.  — Переоденься и приведи себя в порядок, — он бросает взгляд в сторону большого картонного пакета, оставленного на столе. Я и не заметила, что у него в руках что-то есть, когда он вошел. — Нас ждут великие дела. Здесь ты найдешь все самое необходимое для свидания, — после этих слов он нежно целует меня в обнажённую коленку и, подмигнув, быстро ретируется, оставляя меня с биполярным расстройством, охарактеризовывающим мои чувства к нему, наедине.  

Первое, что делаю — бегу в душ, едва ли не пританцовывая. Такое чувство, что я не смогу дышать, если обнаружу на теле еще хоть один комок грязи. Усиленно натираю кожу мочалкой, словно она способна снять с меня душок позора и стыда, оставленными в подарок экранной комнатой. Но в итоге только царапаю до красноты свою кожу.