Эмир продолжает вести себя отстранённо и закрыто, горделиво держа свой точеный подбородок приподнятым. Боюсь, показное равнодушие и видимость погружения в себя — обманчива, и ночью меня ждет очередная атака со стороны голодного мужа. Я прекрасно понимаю, что в свадебное путешествие на острова он увез меня не просто так и в его планы наверняка входит кончить в меня еще сто тысяч раз. Чтобы уж наверняка прийти к результату и…как он сказал тогда, в зверинце?

«— Только представь, какое уникальное потомство они могут дать», — вспоминаются слова Амирана, произнесенные им о Тумане и Саваж. 

Из-за него мне пришлось пить таблетки, хотя я всегда была против гормональных препаратов и их вмешательства в организм. 

Амиран не обращает на меня ни малейшего внимания, скупо передавая меня в руки обслуживающего персонала, который провожает меня в очередную новую комнату. 

По сердцу, словно раскаленными вилами проводит простая мысль — мы чужие друг другу люди, далекие.

Доминирующий мужчина и упрямая женщина, которую он иногда будет трахать, обливая грязными словами — вот она, моя «восточная сказка», предел мечтаний. Обидно и горько, но ничего уже не исправить. Только бы хуже не стало. 

— Спустись на ужин через час, — сухо отдает повеление Амиран, прежде чем, мы расходимся по разным комнатам. 

— Я не голодна, Амиран. И очень устала с дороги. На самом деле я плохо себя чувствую, — признаюсь я. И это даже не совсем ложь. Но мужчине не понять, что испытывает женщина с обостренным синдромом в первый день цикла.  

Амиран окидывает меня придирчивым и сканирующим взглядом.

— Прошу тебя, Ран. У меня болит голова. Часто так, из-за перелетов и перепадов давления… 

— Хорошо. Врача вызовешь через Кассандру, если понадобится, — стиснув зубы, распоряжается Мактум, имея в виду улыбчивую азиатку, что не отступает от меня ни на шаг. 

Весь следующий день я действительно чувствую себя дурно и загибаюсь от неприятных ощущений. Лежу и смотрю в потолок, изредка пролистывая электронную книгу. Радует то, что Амиран и не думает заявляться в спальню и требовать от меня выполнения супружеского долга. Очевидно, подробная информация от моего гинеколога у него тоже имеется, и он решил, что на это время я совершенно непригодна для эксплуатации. 

В повторяющемся дне сурка проходят целых четыре дня, за которые я ни разу не выхожу из комнаты. Только лишь на балкон, полюбоваться закатом и океаном, заполняющим все пространство вокруг виллы — это создает обманчивую иллюзию того, что мы с Амираном в этом мире одни.

К вечеру пятого дня этого потрясающего свадебного путешествия, я начинаю интуитивно понимать, что что-то на нашем частном и одиноком острове кардинально изменилось. Атмосфера в райском, забытом Богом уголке, меняется, словно по щелчку пальцев. 

Музыка, доносящаяся со стороны пирса, становится громче, ритмичнее, танцевальнее. Резко реагируя на странное изменение, я сразу выхожу на балкон, пытаясь понять, что стало причиной изменений вкусовых предпочтений нашего диджея. 

Вид, открывающийся мне с балкона, я не могла представить себе даже в своих самых жутких кошмарах. 

Я даже не сразу понимаю, что происходит. Но судя по количеству полуобнаженных женщин, разгуливающих в открытых бикини вдоль линии пляжа,  остров Амирана явно перестал быть одиноким и частным.

Это что, шутка? Почему я вижу десятки девиц, переполняющих остров? 

Вдали, около двадцати танцуют на яхте. Счастливые представительницы эскорт услуг радостно хлопают в ладоши, когда им с фейерверком выносят шампанское. Другая партия девушек расположилась на пирсе. Они призывно крутят бедрами и трутся друг о друга, потягивая цветные коктейли и заливаясь смехом. Одна из шлюх (иначе и не скажешь) вдруг раздевается догола и с разбегу ныряет в океан.