В этот вечер Семён записал в своём дневнике, что быть «попрошайкой» унизительно и постыдно, и в этих практиках он пока не может уловить ни сути, ни смысла происходящего.

Так прошла неделя. Ежедневное сидение в грязном уличном углу больших подвижек в сознании Вениаминова не сделало до тех пор, пока не произошёл один курьёзный случай. К концу рабочего дня к Сёме на инвалидной коляске подъехал дед, обвешанный орденами и медалями. Он вытаращил на него безумные, свирепые от злости глаза и заверещал, как потерпевший:

– Откуда ты такой взялся? Да, я тебя…!

Такой отборной брани Семёну уже давно слышать не приходилось.

– Я даю тебе пять минут, чтобы ты убрался отсюда по-хорошему, – проорал дед и удалился.

Как позже выяснилось, седовласый орденоносец оказался конкурирующим субъектом нашему герою. Дед сидел в подземном переходе недалеко от «рабочего места» Вениаминова и, так же как Сёма, просил милостыню. Спустя полчаса к Семёну подошли два коротко постриженных братка и, отняв дневную выручку, отвесили ему пару тяжелых оплеух. Они «на пальцах» объяснили, что являются смотрящими по этому району. Если тот хочет работать на этом месте, то обязан будет платить им «аренду».

Вечером, вернувшись с «работы», Семён сказал Равилю, что больше не пойдёт на этот заплёванный угол, так как находиться там выше человеческих сил. Этот бешеный дед-орденоносец и братки, которые, по всей видимости, с ним за одно, не дадут ему дальше спокойно жить.

– А зачем тебе, собственно говоря, спокойно жить? – задумчиво спросил Равиль. – Дед и братки – это те инструменты мироздания, которые помогут тебе стать круглым, чтобы никто не мог зацепиться за твои углы. Они, как напильники, снимут с тебя неровности и налёт, очищая и шлифуя грани алмаза твоей души, превращая его в бриллиант. По окончанию практики ты должен будешь сказать деду и браткам «Спасибо», преподнеся презенты.

– Ты считаешь, – возмущённо заявил Сёма, – что синяки и шишки, оставшиеся на мне после беседы с братвой – это учёба? А дед, который размахивая костылём, обещал пробить мне голову – снимает с меня налёт? Мне кажется, Равиль, нам надо придумать какой-нибудь другой более спокойный способ «шлифовки моего алмаза души».

– Видишь ли, – задумчиво сказал Гамаев, – суть человека такова, что он учится только на негативе, а позитив принимает как должное, поскольку плоть наша статична. Только находясь в жизненном аду, мы пытаемся вылезти из той ямы, куда попали, и в этом случае имеет место процесс обучения и развития. Поэтому завтра ты вновь пойдёшь на своё «рабочее место» и будешь учиться разговаривать с братками, не позволяя себя бить и оскорблять. Тебе необходимо выстраивать отношения с бешеным дедом и братками, научившись выживать в любых ситуациях. Одним словом – только пинок под зад побуждает сделать шаг вперёд. Ты же, надеюсь, ещё не забыл завет Ильича: «Учиться, учиться и ещё раз учиться»?

После этих слов Равиль громко расхохотался. Насмеявшись всласть над обескураженным подопечным, продолжил:

– Тебе нужно создать новый, отличный от сегодняшнего шаблон поведения. Сегодня ты – жертва и поэтому позволяешь всем на тебя охотиться. Воин «духа розы» не может позволить себе такой роскоши. Воин – это хищник, который сам является охотником. Представь себе, что ты волк, а перекресток – твои джунгли. Да, в джунглях есть звери и посильнее тебя. Я вновь и вновь буду тебе повторять, что тяжело выдержать только первый удар. Если ты научишься сдерживать первый напор, то второго и последующих, как правило, не будет. Учись предвидеть следующий шаг, опережая события. Если ты будешь бесстрашен и безупречен, то никто не сможет причинить тебе зло. Итак, задача завтрашнего дня: стратегия – работаешь с гордыней и отрабатываешь безупречность. Тактику мы оставляем прежней – необходимо заработать как можно больше денег.