Елене все происходящее пришлось не по нраву. Она нахмурилась и требовательно взглянула на Огюстена.

– Велика ли вина этого человека? – спросила она у целителя.

– Велика – подоспел де Перье, любезно решивший ответить на, заданный Огюстену, вопрос – Он, госпожа Арлиэлла, осмелился опоить солдат нашего герцога, обезоружить их и способствовал проникновению врага на территорию Валенсии. Виновен в предательстве. Приговорен к смерти через повешенье. У меня имеются все полномочия для этого, госпожа. Не сомневайтесь – закон не нарушен.

– Я и не сомневаюсь. – Елена хмыкнула – словам «безопасника» можно верить – Кто приказал старосте совершить предательство? Он так любит сийнезийцев, которые бесчинствовали в деревне или ему хорошо заплатили?

Барон де Перье в изумлении поднял глаза на Елену.

– Заплатили? Помилуйте, госпожа Арлиэлла – кто ж ему платить станет-то? Владетель местный и приказал, а староста, рад стараться – подпоил стражу и не отправил гонца на ближайший пост.

– Ага – Елена так и думала. Порядочки – еще те! – А, если бы, к примеру, староста отказался исполнять распоряжение своего господина? Тогда, что?

– Что-что? – буркнул де Перье, равнодушно наблюдая за тем, как волокут упирающегося мужика к дереву – Известное дело – повесил бы его барон за непослушание и бунт, а семью бы – продал, в рабство. Тем же сийнезийцам.

Елена зло ухмыльнулась, и барон почувствовал приближение неприятностей, больших таких неприятностей!

– Значит, получается, что всем этим безобразием распоряжался местный барон, а староста так, на подхвате, как человек подневольный и права голоса не имеющий? – уточнила она – Тогда, вешать надобно барона-предателя, а не подчиненного. Со старосты и батогов достаточно для вразумления и выбивания дури.

– Кого вешать? – де Перье показалось, что у него что-то с ушами случилось. Помутнение временное, не иначе – такое услышать!

– Ой! Только вот не нужно делать большие глаза! – фыркнула Елена и предупреждающе подняла руку – Барона, говорю, повесьте. Мужика-то за что?

– За предательство – терпеливо ответил господин де Перье, делая вид, что не понимает что именно ему пытается втолковать Елена – Вы, госпожа Арлиэлла..

– Отставить! – рявкнула Елена, позволив себе повысить голос на де Перье и обращаясь непосредственно к служивым, исполняющим вынесенный старосте, приговор. Те от мужика отскочили поспешно – получать молнией в зад и потом ходить копчеными, никому из них не хотелось.

– Нельзя вешать барона – де Перье старательно отводил глаза в сторону – Не положено. Да и окопался он в своем замке – не подступишься! Долго может сидеть, а у нас еще враг недобитый по полям и лесам бегает.

– Нельзя вешать – Елена была неумолима – тогда, отрубим голову, дабы неповадно было! А мужика этого – отпустите. Со старост – выгнать взашей! С бароном могу пособить. Замок у него, скорей всего, старый и рыхлый. От плевка рассыплется. А я уж расстараюсь, по такому-то случаю.

– Зато, ворота крепкие – барон вяло махнул рукой, понимая, что спорить с магичкой – себе дороже выйдет. Вон и призрак того же мнения – висит в воздухе и скалится ехидно – Отпустите его – «безопасник» подал знак своим людям и староста, не веря в собственное спасение, на коленях пополз к милостивым господам – Вас в столице ждут, госпожа. Король ждет, а вы не торопитесь!

– Совсем с ума сошел, любезный? – шипела Елена, отпихивая мужика, норовящего поцеловать её пыльные сапоги – Беги, давай, пока господин де Перье добрый!

Барон поперхнулся, прослышав о собственной доброте, а счастливые домочадцы, утащившие оцепеневшего старосту, до последнего не верили в то, что их не станут казнить вместе с главой семейства.