Я посчитал записку аналитической, поскольку в ней была сделана попытка анализа. Но анализ этот, на мой взгляд, анализом не являлся, а сводился только к постановке вопросов, которые и без того напрашивались сами собой. Случайность ли, что камера в эту ночь не работала? Обычно, когда совершаются подобные акции, бандиты предпочитают надевать на голову маски «ночь», чтобы не светиться перед камерами. Эти маски надели, но не все. Тот, что выглядел предводителем, то ли из гордости, то ли по какой-то другой причине маской пренебрег. Могло ли это значить, что он лучше своих людей знал, что камера не работает? Откуда могла происходить утечка информации о неработающей камере – от сотрудников ночного клуба? От фирмы, обслуживающей камеры наблюдения? Еще откуда-то? Следовало искать следы…

Дальше – вопрос о бородах. Длинные бороды носят, как правило, представители радикальных религиозных течений. И они же часто выбривают головы. Можно ли после совершения подобного террористического акта, а именно так рассматривает происшествие следствие, утверждать, что оно совершено религиозными фанатиками?

Уже на следующий день после объявления в прессе и Интернете о расстреле посетителей ночного клуба официальное заявление в социальных сетях сделало ИГИЛ, объявив, что это именно его люди совершили ночной налет. Но доверять таким заявлениям все давно уже перестали, потому что ИГИЛ пытается примазаться к любому террористическому акту. Даже бандитские разборки иногда объявляет террористическим актом, совершенным своими людьми.

Следствие пока версию с религиозными фанатиками не рассматривало, хотя тенденция к подобному направлению у него должна была появиться. Это было мое мнение. Исходил я из наличия длинных бород и бритых голов. Я не так давно вернулся из командировки в Сирию, куда доставлял на испытания новые виды российского оружия, хотя сам в испытаниях участия не принимал. Попал я на самые горячие дни наступления сирийской армии на позиции боевиков. И был наслышан о том, что бандиты ИГИЛ и других исламистских организаций террористического толка перед сдачей властям сбривают или хотя бы подстригают бороды. Если сбривают, если подстригают, значит, борода – это их характерная особенность, своего рода опознавательный знак. Иначе и смысла сбривать не было.

В нашем случае, судя про данным бывшего ментовского капитана Манапа Басирова, мы имели дело с людьми достаточно молодыми. Молодые обычно носят бороды короткие, стриженые.

Что-то в этом было необычное. Но что, я не мог пока понять, поскольку данных имел настолько мало, что правильнее было бы сказать, что я их вообще не имел. Кроме того, можно было и нарядиться – подцепить длинную бороду на резинку, чтобы следствие пустить по ложному пути.

– И с этим мне работать? – спросил я майора Покрышкина.

– Не нравится? – Майор, похоже, уловил в моем голосе недовольство, которое я и не пытался скрыть.

Какой материал можно собрать за оставшиеся до конца командировки дни? А собирать его необходимо. А это само по себе значит, что собирать я его буду уже для другого взвода, что приедет меня сменить. А я ведь даже не знаю, из какой бригады этот взвод будет, не знаю, что за командир во взводе, какие у него методы работы. Каждый командир подразделения, начиная работать по определенному направлению, придерживается собственных методов, к которым он привык, которые понятны солдатам его взвода и которые удобны ему в использовании. И потому моя предварительная подготовка может оказаться никому не нужной. Это понимал я, понимали и начальник штаба с командиром отряда. И потому мое недовольство не вызвало суровой реакции.