– Подряд. Я ничего не пропускаю. Надо будет вернуться и перечитать начало.

– Да, пожалуйста, перечитайте. А то вам дальше будет многое не понятно.

– Обязательно перечитаю.

Провожания

И он опять идёт провожать меня…

Было уже 10 часов вечера, темно, и я волновалась: как он будет возвращаться, ведь улицы не очень хорошо освещены, а дорожка через скверик к его дому так и вовсе темна. Но Борис Иванович сказал, что знает тут всё наизусть.

Мы стояли у моего дома, который он называет замком. Свет и тени перемешались в причудливую гамму, конец июля, сегодня бы тёплый вечер – как в Крыму…

* * *

Потом я позвонила ему – узнать, как он дошёл до дома. Но у него долго было занято… Можно было и не дозваниваться – ясно, что дошёл. Но я всё же дозвонилась потом. И он со смехом сказал, что это Володя держал его на телефоне – делал втык за то, что он, Сударов, так долго бродит где-то.

– Так ещё ведь не очень поздно… Да, темно, но не поздно.

– Они мне звонят каждый вечер, в девять часов – Володя или Виталик. В девять вечера я должен быть дома.

– А если вы задержитесь где-то? Это же трудно: быть, как штык, в девять вечера дома.

– Ну, тогда у них начинается паника… И они мне устраивают выволочку. Вот, полчаса отчитывал!

– Хорошо, что вы мне сказали. Тогда мы будем уходить с берега в пол-девятого. Чтобы вы не опаздывали к контрольному звонку. Хотя лучше, мне кажется, если вы передоговоритесь с ними на десять вечера. Всё-таки девять часов – это совсем уж детское время. Вы пришли сегодня на берег в восемь вечера. И что? – тут же бежать обратно?..

– Посмотрим, посмотрим… – сказал он уклончиво. И я поняла, что заведённые в их семье правила не так-то легко корректировать. Но, с другой стороны, я искренне порадовалась, что сын и племянник так волнуются о нём.

На следующий день, вечером позвонила ему.

– Борис Иванович, вы гуляли сегодня?

– Нет, провозился дома… Хотя надо было, конечно, выйти. Хорошая погода. А вы были на берегу?

– Я тоже провозилась дома… Накопилась куча дел.

– Вот и у меня тоже.

Я подумала, что сама порой целый день верчусь без остановки и не успеваю переделать все домашние дела. Но я – женщина, и я намного моложе его. А как он-то справляется со всем этим? Не представляю…

– А журналы поискали с вашими публикациями?

(Наивная, я подумала, что он провозился в поисках своих публикаций).

– Нет, руки пока не дошли.

– Жаль.

– Да я, наверное, и не сохранил их.

– Вот уж не поверю. В советские времена не так уж много у нас их было – публикаций, и мы всё хранили. Но если бы вы меня попросили найти мои публикации, я бы тоже нашла не сразу. С годами такие наслоения книг и бумаг произошли… Приходится производить настоящие раскопки!

– Вот и мне тоже.

– Но вы обещаете мне, что поищите?

– Обещаю поискать, но не обещаю найти, – смеётся он.

* * *

31 июля я, наконец, первый раз искупалась. Сударова на берегу не было. Звонить ему и звать его на берег постеснялась.

Но вечером всё же позвонила и сообщила, что купалась, и что вода тёплая. Он сказал, что ему тоже пора открывать купальный сезон, что в прежние годы он это делал с началом лета.

Я пригласила его на спектакль по новеллам Леонида Енгибарова. 3 августа Екатерина Виноградова и Мария Глянц, две молодые талантливые актрисы, выпускницы ГИТИСа, играют свой удивительный спектакль в Культурном центре «Новый Акрополь». Я им и насоветовала это место.

– В этом спектакле так много нежности и грусти, озорства, иронии, философии… Две молоденькие девушки играют душу Великого Клоуна. Удивительно!

– А вы что, уже видели этот спектакль? Откуда вы знаете?