Внезапно в груди закололо. Меня словно скрутило…

Мгновение и я лежу на том же самом месте, где и засыпал. Лежу на боку. Светает. Надо мной стоит какой-то солдат.

«Что он будит меня? Чего ж он на грудь то давит?! Так и задушить можно»

Странно, руки словно ватные практически не слушаются. Ноют. Кажется, я где-то там, в тумане слегка перетрудился.

Глаза опускаются на низ к рукам солдата. В отблеске костра я вижу, как он навалился на меня и давит в меня спицу.

Ах ты гнида! Предатель! На одной руке лежу. Вторая за головой. Сгибаю локоть и бью солдата по голове. Он без шлема, но удар слабый ни к чему не приводит.

Только этот гад начинает, чуть ли не прыгать на спице. С разгону вбивая ее в меня.

Мля!

Берусь за спицу и всем телом делаю рывок поворачиваясь на спину и освобождая другую руку.

Предатель бросает спицу и достает кинжал, который буквально светится чернотой. Странное впечатление от кинжала, но именно такая мысль меня не покидает.

Бум. Первый удар забирает защита. Я ощущаю, как уходит энергия из защиты. Бляха ну и мощный клинок у него.

Внезапно приходит мысль, почему никто не помогает. Пока осмотрелся вокруг, защита поглотила второй удар и лопнула. Так первая линия обороны и самая крепкая прорвана.

Все лежат, неужели убиты?

Руки до сих пор ватные, а тело не хочет слушаться. Я не успеваю остановить следующий удар перехватив руку, но защита выдержала еще один удар. Черт, а выдержит ли еще один? Как не хочется вот так вот умирать!

Ненависть к себе и подлому убийце, выжигает усталость из тела, словно газ, подпаленный в трубе. Удары широкие из—за головы. Я начинаю движение вперед, но понимаю, что все равно не успеваю, и тут черная тень сбивает убийцу. Это Виктор, я вижу, как он вырывает горло моему противнику.

Как же ты вовремя парень!

Я бы не хотел узнать, что со мной было бы если бы этот черный клинок, проник в мою плоть.

Покой лагеря нарушил, трубач играющий тревогу со стороны штаба, и тут же ему вторил, трубач, со стороны ворот.

– Влад ты как?

– Нормально. – ответил я и достал спицу из переплетений кожаной куртки, в которой она застряла и торчала до сих пор.

Рядом начали подниматься бойцы. Двигались они словно зомби. Трясли головой и такое впечатление, что пытались придти в себя. Похоже на нас было наложено какое-то сонное заклятие, которое я сбил.

Так нужно быстрее, а то нам успеют еще сюрпризов преподнести

– Подымай их! – рычу Виктору. Голос трясется от пережитого страха и ненависти к врагу.

– Подъем ишаки! Подъем бабы беременные! – где пинком, где подзатыльником и матерным словом я подымал легионеров. – Почему десятники молчат?!

Тут же послышались окрики десятников и сержантов. Дело пошло веселее. Все-таки при помощи мата и затрещины можно добиться очень многого.

Легионеры услышав знакомые команды стали тут же подниматься на одних рефлексах и готовить себя к бою.

Бух! Стена огня. Поднялась над частоколами осветив, свесь лагерь. Защита хорошая, выдержала удар заклинанием.

Началось.

Тысячник Шаморского королевства Эллиор Рийскиций

– Господин тысячник, колдунство подействовало. Первый и третий десяток, уже на стенах. – Пучеглазый вестовой тянулся, во весь рост, как будто копье проглотил, надо отпустить, а то глядишь и помрет от натуги.

– Хорошо, свободен.

Вестового словно сдуло. Знают, что командир не в настроении. Боятся.

– Вот видите, господин тысячник, у нас все получилось, а там глядишь и до города дело дойдет. Зато мы будем знать, что нам в спину никто не ударит. – Влез со своим комментарием, колдун Васир.

Старший из колдунов и по совместительству второй командир тысячи.