– Ну что ж, – сержант вздохнул с облегчением, – значит так и сделаем. В этот момент он радостно перебирал в уме эти желтые приятные кругляши. О том, что его подопечные догадаются, в чем подоплека, он не волновался. Если они и догадаются, будет уже поздно, он скажет: спалил! Поверят, никуда не денутся.

А ночью в камере закупов на одного стало больше. Из начальства никто так ничего и не заметил. Только закупы, но кому они расскажут?

Сознание возвращалось медленно. Еще никогда мне не было так плохо. Глаза я открывал, но видел перед собой все в красном, уши были, как будто заложены. Все тело как в мурашках. Живот крутило от голода и били спазмы. Ко мне подходили какие – то люди, что – то говорили. Я понимал, но ответить не мог, так мне было плохо. Меня накормили какой – то кашей. Это придало мне сил, но сознание опять уплыло.

Не знаю, сколько я так пролежал, но проснулся от того, что меня пытались накормить какой – то отравой. Я начал вырываться, но меня держали крепко, вонючий напиток прошел через пищевод, оставляя там огонь и горечь внутри. Внезапно все прекратилось. Я ощутил себя лежащим на чем – то холодном и твердом. Осторожно открыл глаза, ничего не кружилось, желудок больше не собирался выскочить из горла. Надо мной склонились какие – то мужики, и тут один другому говорит.

– Вот видишь, Лерт, горький корень кого хочешь, на ноги поднимет. Зови капрала, очнулся страдалец.

– Где я? – спросил я у него.

– Как где? В рабстве. В закупах у Нектора Марсена, – и сказав это, сплюнул. – Все мы тут такие.

Мужик, который тут, по – видимому, был главным, представлял собой колоритный персонаж из учебников истории. Не огромный, но крепкий, в штанах и рубахе, подпоясанной широким кожаным ремнем, на ногах были сапоги, борода до середины груди и длинные волосы, голос же был глубокий и громкий, как из динамика.

– А я тут за что? – ответом мне был смех, от которого моя голова забила колоколом. – Ох, парень, и горазд же ты шутить. Ты у нас спрашиваешь? – это, похрюкивая, спросил тот самый Лерт, который ходил за стражником, сам он несильно отличался от главного, разве что борода покороче, а в принципе они все были одеты однообразно. – Дак ты ж тут без памяти уже третий день лежишь, мы уж думали, что ты труп, но нет, ты иногда ворочался и начинал что – то орать. Наверно матерился, бо так дивно лаял, я аж заслушивался. А потом капрал увидал тебя и сказал: в чувство тебя не приведем – кормежки не получим, да и головы он нам по-отрывает. Как тебя звать – то? Откуда ты? Тебя тут никто не знает.

– Я… я… не знаю. Я вообще ничего не знаю… – как можно истеричнее попробовал я сказать, по – моему, получилось неплохо. Нервы все же сдают, и играть не надо. Я прямо – таки физически оценил всю ту лавину из событий, которая навалилась на меня. «Главное, что бы поверили, поверили».

– Да уж, – сказал тот, которого я окрестил главным. Ладно, парень, ты тут посиди, в себя приди, может, вспомнишь чего. Скоро жрать принесут. Возьмешь себе порцию. Мул, наложишь ему, – это он мужику, что стоял справа от него. – Меня, кстати, Батькой все кличут, это Мул, Ксандр, Лерт. Мы с села Ясная поляна, что в баронстве Ситл. Может, слыхал? – но, не увидев ожидаемой реакции, продолжил: – Со всеми перезнакомишься еще. Торги будут через неделю. У нас тут имена не у всех, поэтому по старой наемничьей традиции дадим тебе прозвище. Будешь Чудной, а то глаза навыкате будто и не видел никогда, – опять все засмеялись, даже не засмеялись, заржали. – Ладно, отдыхай, не будем мешать. Возникнут вопросы, подходи, покалякаем.