Однако официальное признание не было принято обществом, и существуют предположения, что Энтони Троллоп был вдохновлен блестящей карьерой барона Юлиуса де Рейтера при создании образа Огастуса Мелмотта в книге «The Way We Live Now».

Именно к Рейтеру Мошен-хан Мойн ол-Молк обратился теперь со своим замыслом. Рейтер быстро увидел открывающиеся возможности. Получив поддержку богатой и влиятельной фирмы «Маттиссен и Жардин», он был настроен довести дело до конца без посторонней помощи.

Чтобы быть уверенным в поддержке со стороны Мошен-хана, Рейтер предложил ему и его брату, Мохаммад-аге, служившему тогда секретарем персидской миссии в Лондоне, долю в будущей компании. Утверждали, что Мошен-хан получил взятку на сумму в двадцать тысяч фунтов стерлингов.

В начале 1872 г. Эдуард Котте, нанятый Рейтером в качестве агента, прибыл в Тегеран, где представил свои предложения великому визирю мирзе Хосейн-хану Мошир од-Дойлы, служившему в течение нескольких лет послом в Константинополе, где он приобрел вкус ко всему новому, особенно к тому, что могло улучшить его благосостояние. Шах, ожидая большую прибыль для себя, стремился, как и его премьер-министр, довести дело до успешного результата. Он опасался, что предложенная концессия может встретить возражения, и убеждал мирзу Хосейн-хана сохранять планы в секрете. «Остерегайтесь устрашить и отпугнуть Котте, – предостерегал его шах и добавил: – Проклятия на отцов предателей».

Шах имел основания опасаться возражений, поскольку замысел Рейтера предусматривал создание монополии, которая будет эксплуатировать все минеральные ресурсы, строить и управлять всеми железными дорогами, трамвайными линиями, ирригационными дамбами и каналами, распоряжаться лесами, управлять банками и т. д. Котте также нуждался в секретности. Он был достаточно осторожен, чтобы не докладывать английской миссии в Тегеране о подлинной природе предложений Рейтера. Только за две недели до предоставления концессии Рональд Томсон, поверенный в делах в Тегеране, передал графу Гренвиллю, министру иностранных дел, краткую схему предложенной концессии, и даже тогда его информация была неполной. Не ранее 16 июля 1872 г., за девять дней до подписания, Томсон все-таки выяснил, что Котте предложил «взять на откуп все таможни на всей персидской территории, по более высокому курсу, чем теперь получает казначейство Шаха», а также он хотел, чтобы персидское правительство согласилось с тем, что «в случае создания банка в Персии все концессии будут в первую очередь предлагаться ему».

Перед подписанием контракта Насреддин-шах приказал своим самым высоким должностным лицам выразить свое мнение об этом жизненно важном деле. Обсуждение длилось недолго. Зная пожелания своего владыки и получив щедрые выплаты от Котте, министры написали шаху, что концессия отвечала наивысшим интересам Персии. Она получит огромные доходы без предоставления чего-либо, кроме некоторых пустующих земель, которые никогда не были и вряд ли будут пригодны для использования в будущем. Министры заключили: «Как только Вы подпишете эту концессию своим благословенным высоким именем, один росчерк Вашего пера дарует стране и людям больше благ и лучшую жизнь, чем дали их все правители Ирана на протяжении тысяч лет».

Концессия была подписана в Тегеране 25 июля 1872 г. Первая статья предоставляла полномочия барону Ю. Рейтеру создать в Лондоне «одно или несколько обществ с целью организации и осуществления по всей Империи работ по коммунальным сооружениям, которые составляют содержание данной Концессии». Сроком на семьдесят лет Рейтеру предоставлялось «исключительное и безусловное право» на строительство и эксплуатацию железнодорожной линии от Каспийского моря до Персидского залива с «такими железнодорожными ветками, которые он сочтет нужными». Его компании было разрешено проложить трамвайные линии по ее усмотрению.