В соответствии с ч. 1 ст. 171 УК РФ (с изм. ФЗ от 07.12.2011 № 420-ФЗ) под незаконным предпринимательством понимается:

• осуществление предпринимательской деятельности без регистрации или без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, если это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжено с извлечением дохода в крупном размере.

Квалифицирующим признаком данной статьи является совершение указанного выше деяния организованной группой или сопряженное с извлечением дохода в особо крупной размере.

Глава 23 УК «О преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных некоммерческих организациях» помещена законодателем в разделе 8, предусматривающем ответственность за преступления в сфере экономики. В связи с этим сферу экономических общественных отношений можно было бы определить в качестве родового объекта данных преступлений. Однако такой вывод является условным, поскольку само название гл. 23 УК РФ прямо указывает на определенную несогласованность с названием как всего раздела 8 УК РФ «Преступления в сфере экономики», так и входящих в него глав (гл. 21 «Преступления против собственности», гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности»).

Родовой объект преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях не является частью типового объекта преступлений в сфере экономики, поскольку общественные отношения рассматриваемых преступлений не являются родом экономических отношений, т. е. отношений, обеспечивающих владение, пользование и распоряжение имуществом.

Кроме того, преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях от других преступлений, предусмотренных в разделе 8 УК, отличаются, по крайней мере, двумя моментами. Они совершаются, во-первых, в связи с управленческой деятельностью указанных организаций и, во-вторых, специальным субъектом, т. е. лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, либо их представителем. Таким образом, помещение гл. 23 в разд. 8 УК РФ, несомненно, носит условный характер.

Более правильным решением с точки зрения построения Особенной части Кодекса было бы поместить рассматриваемую группу преступлений в самостоятельный раздел с одноименным названием. В противном случае к числу преступлений в сфере экономики следовало бы отнести и преступления против интересов государственной службы, для которых названные экономические отношения также могут являться факультативным объектом.

В литературе по данному вопросу существуют и иные позиции. Так, Б. В. Волженкиным высказано сомнение в целесообразности наличия самостоятельной главы «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях». В частности, он указывает, что «вообще самостоятельное существование данной главы ввиду отсутствия особого правоохраняемого объекта сомнительно, а находящиеся в ней четыре состава преступлений вполне могли найти место в других главах Кодекса»[2].

Свою позицию автор обосновывает отсутствием «особой» ценности охраняемого объекта. Однако представляется, что интересы службы в данном случае заключаются в правильном и четком функционировании аппаратов управления коммерческих организаций, в надлежащем исполнении управленческими работниками своих функций в соответствии с задачами и на благо организаций, но не в ущерб законным интересам граждан, других организаций, общества и государства в целом.

Весьма противоречивое мнение относительно объекта рассматриваемых преступлений высказано С.В. Изосимовым. Он полагает, что у группы преступлений, объединенных в гл. 23 УК РФ, нет единого объекта. Поэтому не должно быть в Уголовном кодексе самостоятельной главы, предусматривающей ответственность за данные преступления. Последние могут как посягать на права и законные интересы граждан и организаций, так и причинять вред другим охраняемым законом интересам общества и государства.