–Блин-блинский, ну не могу я так! – разворачиваюсь и иду смотреть, кто там на этот раз.

Осторожно подкрадываюсь к скамейке, словно партизан, и вглядываюсь в объект. Чем ближе подхожу, тем сильнее чувствую удары сердца, отдающегося в висках, жалость и страх борются во мне, впитываясь в каждую клеточку моей кожи. С одной стороны мне хочется помочь бедолаге, с другой – я боюсь, мне неизвестно, как он себя поведет. Вдруг он наркоман? Или просто псих?

Этот эмбрион, словно почувствовав мое внимание, поворачивается ко мне лицом. Кашляет и что-то бормочет себе под нос. Подхожу вплотную к мужчине и указательным пальчиком прикасаюсь к его руке.

– М-м, – абориген начинает стонать, отпихивает меня и тянет драное покрывало на голову. Видно только нос, и слышно, как цокают зубы друг об друга. Отодвигаю тряпку и пытаюсь разглядеть лицо. Мужчина сопротивляется, что-то мычит, пытается с головой залезть под дерюгу.  Люди, проходящие мимо, с любопытством смотрят на нас. Складывается впечатление, что прилично одетая девушка отбирает у бездомного последние вещи. Мои щеки раскраснелись, то ли от усердия, то ли от стыда, который я испытываю в данный момент.  Мне удается отодрать тряпицу, и я застываю, увидев его разбитое лицо. Что же могло случиться в жизни этого бедолаги, что он оказался на улице?! Опять, я задаю себе этот вопрос?! Раньше я его не встречала, пронеслось в моей голове!  Это не в первый раз, когда я, словно отважный герой, спешу на помощь нуждающимся, будь это гомосапиенс или братья наши меньшие. Я разве не говорила, что имею ещё одну слабость?! Я не могу пройти мимо существа, оказавшегося в беде! Мама уже язык сломала, повторяя мне, что ЭТА моя привычка до добра не доведет! Сколько раз уже зарекалась себе, что это в последний! А потом все начиналось сначала! Вот и сейчас…

Уже более решительно оттягиваю кусок порванной мешковины, осматриваю парня и пытаюсь понять картину в целом. Прохожусь взглядом по чертам лица, волосы короткие, глаза плотно сомкнуты, видно только длинные ресницы, аж передернуло от укола зависти, у меня же вообще их нет, а у парня, вон какие красивые. Определить возраст не получается, как я не приглядываюсь к нему, но мне почему-то кажется, что мужчина достаточно молод.

Бедняжка трясётся, как при горячке. Грязный и побитый, лицо покрыто щетиной, губа разбита, на голове кровь или это краска?! Чувство жалости к парню, с новой силой, заполнило мою грудь. Возможно, он в нашем городе проездом, и его ограбили и побили?! А что, отморозков сейчас полно на каждом углу, и, если ты не местный – пиши пропало, пока всё не вытрясут не оставят в покое!  А судя по его одежде, он на улице не так давно. Подношу руку к его лбу, горячий. Быстро набираю номер сто двенадцать, нервно переступая с ноги на ногу от нетерпения, жду пока компьютерный голос переключит меня на станцию скорой помощи. Уж очень не нравится мне состояние моего найденыша. Парень стонет и мечется по лавке.

– Здравствуйте. Скорая, что у вас случилось? – слышу в трубке.

– Добрый день, я нашла молодого мужчину в парке Ломоносова, он без сознания, весь избитый и у него жар! Приезжайте скорее!

– Алло! Алло! Девушка вас не слышно?! Алло… – произносит в трубку оператор и через секунду сбрасывает вызов. Блин! Блинский! Похоже, они меня узнали по голосу! На станции скорой помощи меня уже ненавидят, не менее раза в месяц я поставляю им вот таких пациентов. Я догадывалась, что когда-нибудь так и будет, но, как говорится попытка, не пытка! Тяжело вздохнув, наклоняюсь над бедолагой.

– Эй, парень! – тормошу я его, стараясь привести в сознание.