– Ага! Говорит, что чистый лист в голове, – недобро смотрит на меня, когда я тянусь за очередным кусочком в ее тарелке, отодвигает блюдце от моей руки, и быстро запихивает остатки в рот. Во жадюга!!! – Но ничего, парень молодой, постепенно вспомнит! – с набитым ртом продолжает она. – Мы, между прочим, за минуту до того, как ты влетела, словно ураган, имя ему придумывали. Как считаешь, какое сочетается с его внешностью?

– Афиноген…ему как нельзя лучше подойдет, перевод – он офигел и съел всю мою картошку! Или… Евлампий, тоже нечего, перевод – его по голове стукнули лампой, поэтому он такой блаженный! Нет! Вот самое подходящее! Козимир, перевод – он самый главный козлик в мире!  – меня несет, идиотские имена как будто сами появляются в голове. Я уже в голос хохочу, а вот подруге не до смеха. При каждом новом имени ее глаза все больше округляются. – Мариш, успокойся! Я шучу! – успокаиваю я ее, а то, не ровен час, еще инфаркт случится. – Если честно, мне все равно!

– Это ты Даздраперма, а он лапочка! – накидывается на меня Чича, вводя меня в ступор.

– Эй, ты что обзываешься! – возмущаюсь я, обиженно выпячиваю нижнюю губу и свожу брови на переносице.

– Ничего я не обзываюсь, раньше имя такое было, расшифровывается как – «Да здравствует первое мая»! Будешь себя плохо вести, всегда буду так звать! – тычет в меня пальцем. – И на парня перестань нападать! – Блин! Нашлась защитница бедных и угнетенных!

– Ладно! Ладно! – поднимаю руки в примирительном жесте.

– Как насчёт Митя? Ну типа Дима! – возвращается Маринка к выбору имен.

– Ладно, пусть будет Дима! – произношу равнодушным тоном. Пока мы с Маринкой устраивали перепалку, наш гость вернулся и тихонечко присел рядом со мной на стул. Подозрительный он какой-то, молчит, глаза не поднимает. Не он ли полчаса назад ухохатывался на пару с Чичей. Режу кусочек наполеона ставлю перед мучеником.

– Спасибо, – несчастным голосом произносит он. Маринка, от его тона слезу чуть не пустила.

– Бедняжка! Дим, ты не переживай, мы тебя в беде не бросим! Придет время, и ты все вспомнишь! А пока поживешь здесь, – переводит на меня взгляд, ждет, что я подтвержу ее слова, – или у меня! – уже более радостно.  Наверно уже распланировала в какой комнате его поселит. Ну… Ну… – Мы и на работу тебе поможем пристроиться. Жаль, конечно, что документы твои не нашлись. Но, что-нибудь придумаем! Ты только не вешай нос! Вот, например, вспомнила, у нас в конторе как раз нужны промоутеры. С шефом договоримся, объясним ситуацию, он мужик нормальный, поймёт, – глаза у Чичи горят, мне уже жалко Василия, крепко она его берет в оборот. –  А как только деньжат подзаработаешь, пойдём в полицию, напишем заявление, сам понимаешь, руку надо позолотить, иначе результатом будет дырка от бублика.

Чича уже расписала план на целый месяц, сидит улыбается, довольная собой. Петр даже не шевелится, пялится в пол, никак не реагируя на Маришкины речи.

– Почему не ешь? Не нравится тортик? – хочу проверить, он вообще живой!

– Спасибо! Попозже! У меня только что случилось видение, кажется, я вспомнил свое имя! В какой-то момент прикрыл глаза и слышу голос зовущий «Ник»! Вот я и подумал, вдруг меня зовут Николай?! – и такое счастливое у него лицо, аж захотелось прослезиться от умиления!

А Маринка подорвалась со стула, подбежала к парню, и давай его крепко обнимать за плечи. Радостная, как будто миллион выиграла в лотерею, даже подпрыгивает на месте.

– Лапуля, я так рада за тебя! Видишь, уже какой прогресс! Скоро, вообще, все вспомнишь!  Мы с Лисой уже встречали таких как ты, всем помогли и тебе поможем. Так что выше нос! – Маринку что-то совсем понесло, а я хмыкаю и со злости забрасываю ещё кусочек торта в рот. Помогала она, конечно, каждый раз возмущалась, что я когда-нибудь поплачусь за свою доброту!