— Что же у тебя, душенька, наледь на ступенях, — ворчал он, поправляя воротник старой коричневой дубленки. — Солью посыпь. Вон, у соседнего магазина все убрано, чистенько. Хозяин-то следит за всем, не то, что ты.

Наледь на ступенях, может, и была, но абсолютно точно не мешала никому, ведь была исключительно с того края, где покупатели никогда и не ходили вовсе.

— Здравствуйте, Семен Семенович, — доброжелательно произнесла я, не замечая его претензий, которые были лишь придирками. — Какими судьбами заглянули? Может, почитать что захотели?

— Пф-ф, кому нужны твои книжки, — фыркнул он. — Я за оплатой пришел. Поэтому, будь добра, Алена Владимировна, выложи мне тридцать три тысячи за аренду!

— Сколько? — вытаращила я на него глаза и упала на свой стул за кассой.

— Песню знаешь такую? Тридцать три коровы, тридцать три коровы… — стал припевать он, хлопая себя по пузу и смеясь.

— Семен Семенович, — взмолилась я. — Это аж на три тысячи больше, чем в договоре. Так нельзя!

— Не «аж», а всего, — возразил он, подняв указательный палец вверх. — Вон, из ювелирки мне уже сорок предложили, а я все тебя здесь держу. Не ценишь ты моей доброты, Алена Владимировна!

— Ценю-ценю, — спохватилась я и закивала головой, открывая кассу. — Но сегодня же только седьмое число… У меня столько еще нет.

— Ничего не знаю, Некрасова. Даю тебе один день. Если завтра не внесешь арендную плату, то к концу месяца можешь собирать свою макулатуру и искать другое место, — сказал, как отрезал Семен Семенович и, подняв воротник, удалился из магазина.

— Вот так подарок на восьмое марта, — простонала я и закрыла лицо ладонями.

«Что же мне теперь делать? Может, бабушкино кольцо продать? – размышляла я. – Нет, это ведь память». Бабушка была для меня самым добрым и родным человеком. Ведь только она поддерживала все мои начинания и увлечения. А еще мне повезло унаследовать от нее старую квартиру. И, если бы не она, мне было бы совсем тяжко.

Я набрала на телефоне номер мамы. Может, она мне поможет.

— Здравствуй, дорогая, — послышался мягкий мамин голос после гудков. Я улыбнулась, окрыленная надеждой.

— Мама, привет! Тут такое дело, — начала я. — Мне нужны деньги. Не хватает немного для оплаты аренды…

— Алена-Алена, — послышалось в трубке укоризненное цоканье языка. — Твой книжный магазин не приносит никакого дохода, ты же сама понимаешь? Ты ведь не глупая девочка! Мы оплачивали твое образование не для того, чтобы ты жила в нищете.

Я закусила губу: мама опять говорила про колледж. Да, я слишком увлеклась книгами и не смогла поступить на бюджет, но это же не должно было означать, что родители всю жизнь меня будут упрекать в этом.

— Нет, дорогая, — ошарашила меня она. — Ты уже больше не ребенок и должна справляться со своими проблемами сама. Мы и так купили тебе новый холодильник недавно.

«Но ведь и старый еще работал», — произнесла про себя я, а вслух тихо сказала: «Хорошо, мам. Пока».

Я сидела в тишине и думала, что же делать. От мыслей о кредитах у меня и вовсе волосы на голове встали дыбом. Вдруг, не смогу выплатить? Что тогда?

Я решила испытать удачу еще раз и набрала номер подруги.

— Да, Лешка, говори скорее, — поторопила меня она, подняв трубку.

— У тебя есть пять тысяч взаймы? — с мольбой спросила я. — Мне немного не хватает, чтобы заплатить за аренду.

— Прости, дорогая. Я уже в счет зарплаты новые серьги взяла. Решила побаловать себя к празднику, — обрушила Юлька мою последнюю надежду. Я уронила телефон и положила голову на стол, закрыв глаза.

К вечеру большой выручке я порадоваться так и не смогла. Я лишь сидела возле окошка и наблюдала за дорогими автомобилями, то и дело паркующимися возле соседнего салона. Я не понимала всех этих дорогущих вещей. Ведь такие деньги можно было потратить на что-то более полезное и интересное. Например, я бы приобрела в свой магазин редкие экземпляры книг. Или вместо дорогого автомобиля можно было бы поменять окна в магазинчике, чтобы стало светлее. А передвигаться можно и пешком, ведь железные коробки на колесах не позволяют разглядеть даже небо. Хотя и они иногда бывают полезными.