Костя испытал приступ тошноты.

– Чего мешкаешь, бери ключи! – выкрикнул полковник.

Спирин проигнорировал требование Решетникова:

– Теперь ты веришь мне? Видишь? Мухи!

– Что же, по-твоему, должно было быть на такой добротной куче? – полицейский не удержался от смеха.

– Знаешь, это совсем не смешно! Кто-то жестоко надругался над моей машиной!

– Бабуля? – глумился сыщик.

– Они хотят сбить нас с толку и у них неплохо получается. Отвлекающий манёвр.

Стас удержался от очередного приступа смеха:

– Только не говори, что это сделали инопланетяне. Если это и так, то дерьмо у них такое же, как и у нас. А эти солнцезащитные очки…не Оксаны случаем?

Спирину редко доводилось видеть Решетникова в столь приподнятом настроении духа, и самому уж точно сейчас было не до веселья. Понимал ли это полковник? Происходящее являлось полнейшим абсурдом и террором по отношению к нему.

Костя обошёл машину и открыл пассажирскую дверцу. Затаив дыхание, пытаясь не смотреть на соседнее сиденье, он залез в бардачок и достал запасную связку ключей; затем поспешил быстрее оказаться снаружи.

– Мне всё понятно, – продолжил Стас, – с твоей-то привычкой хранить ключи в незапертой машине. – Оксана знала об этом, этим и воспользовалась.

– Стас, она монстр и ей не нужны ключи, чтобы куда-то проникнуть!

– Окей, давай же быстрее глянем на этого монстра, сгораю от любопытства.

Они последовали к квартире. Ключ провернулся в замочной скважине, издав щелчок, и дверь приоткрылась с привычным скрипом. Костя шарахнулся в сторону. Внутри жилища мелькнула чёрная тень.

– Ты видел??? – Он смотрел на Стаса вытаращенными глазами.

Решетников с оружием наготове перешагнул порог; затем резко сместился влево – к шкафу с одеждой. Полковник присел и осмотрел пространство перед собой. Костя увидел его запрещающий жест и остался за дверью. С невероятной ловкостью полицейский двинулся вперед и прокрался в комнату. На мгновение, которое показалось Косте вечностью, в квартире воцарилась тишина.

– Стас… – голос Константина прозвучал едва слышно. – Стас! – выкрикнул он следом.

Тишина.

И ему стало вдруг стыдно, что отсиживается снаружи и не принимает участия в освобождении собственной квартиры от чуждых. «Чуждых? Лезет же всякое в голову». Костя решился зайти. Переступая порог, он прихватил из-за угла швабру и ринулся в комнату с готовностью обороняться.

– Костя, чего ты так перетрухал? – Решетников стоял возле окна и гладил большую чёрную кошку. – Твой зверь?

– Нет. – Спирин испытал облегчение, когда убедился, что в квартире, кроме кошки посторонних нет. – Ты почему не отозвался?

– Порой я сильно увлекаюсь изучением различных деталей и могу не реагировать на внешние отвлекающие факторы.

– По-твоему, я внешний отвлекающий фактор?

– Не обижайся, дружище. Если бы тебе грозила опасность, не сомневайся, отреагировал бы незамедлительно. Видимо, такая профессиональная деформация у меня.

– До беды тебя доведет такая деформация когда-нибудь. Человек не может всё контролировать, поэтому иногда лучше действовать сообща и в команде.

Решетников оставил нравоучение без комментариев и продолжил осматривать квартиру.

У балконной двери было разбито пластиковое стекло. «Что если она прыгнула вслед за мной? Оксана (или чудовище в её обличии) могла сделать это через какое-то время после моего падения, дождавшись нужного момента, когда людей возле дома не будет». Двор «хрущевки» зачастую безлюден. Исключением были местные бабульки, – но и те просиживали лавочки лишь вечером. «Извращуга! – вспомнилось Косте. – Должно быть, одна из этих старых сплетниц». А ещё Костя вспомнил, что старуха упомянула бандита Аллё Альшина, которым он тоже восхищался. «Неужели я выглядел, как злодей, а не жертва в тот момент? Интересно, как относится Решетников к истории о легендарном разбойнике?»