– Шикарно!

– Ты уж постарайся, напиши хорошо. Пусть память о ребятах останется…

Лит. обработка: Н. Чобану

Рапота Алексей Никифорович

– Если не ошибаюсь, вы родились в Казахстане?

– Да, действительно, родился я в Казахстане. Но давайте начну чуть издалека. Мои дед и прадед жили неподалеку от Харькова. Но во времена столыпинских реформ, в частности в 1910 году, когда переселенцам на восток давали большие льготы, они своей семьей, а также еще несколько их односельчан отправились в Казахстан. Земли неосвоенной там хватало, и они осели в совершенно молодом селе Апановка, что в ста километрах южнее Кустаная. Вот там я и родился в 1922 году, и там прошло мое детство. Но в 1929 году мы переехали в Среднюю Азию. Как раз в тот момент, когда в стране началась коллективизация.

У деда было пять сыновей. Самый старший из них – мой отец. Как у нас положено в таких случаях – ему хату строят, какой-то участок земли выделяют. Таким образом, в 1927 году отец обзавелся своим хозяйством и начал жить самостоятельной жизнью. Но уже через пару лет его хозяйство значительно окрепло. Появились две лошади, держали двух коров, ну, и другой живности по мелочи.

Но когда началась коллективизация, это многих напугало. Честно говоря, многое тогда делалось не по-людски. Скот отбирали, лошадей. Доходило до того, что женщины с ведрами бегали на колхозную ферму к своим коровам. Они же не доены, мычат, так еще ведь и не пускали к ним. Конечно, это все малоприятно было, и отца это напугало. Потому в 1929 году он и решился на переезд. В Средней Азии в тот момент жили братья моей мамы, они и позвали нашу семью к себе.

Как приехали, отец сразу же устроился на работу. Но вот с жильем тогда все обстояло совсем плохо. Сначала мы поселились у моего дяди, но у него же своя семья. Потом переехали в другой дом, но и там ничуть не лучше. Мать все время в слезах, ну когда же мы станем жить в своей хате? Написали папиному брату на Украину. Обрисовали ситуацию – семья с четырьмя детьми мыкается с квартиры на квартиру. И вдруг от него приходит ответ: «Я вам купил дом». Вот так мы и вернулись на Украину. Особенно обрадовалась мама – свой дом, свой огород, сад.

Только приехали, а в 1932-м наступил голод… Впрочем, поначалу все было не так страшно. У людей еще оставались кое-какие запасы, и этот год выдался не таким страшным. А уже через год, в 33-м, урожай вышел колоссальным. Я тогда работал на молотилке, и вы даже не представляете, сколько соломы я вывозил из-под нее. Только отвез и вернулся, а ее опять выше крыши. Тем не менее было приказано весь хлеб вывезти. Прежде всего в города. Необходимо было кормить рабочих в городах, чтобы бунты не начались. И вывезли все! Подчистую! Ну, а что делать, когда четверо детей? Отец пошел работать на шахту, которая находилась в 12 километрах от дома. Домой приходил всего раз в неделю. Принесет одну булку, и все… И нас четверых с мамой спасла корова. Считай, питались только молоком да зеленью. Помню, как отправлялся в поля, где собирал дикий щавель и дикий лук. Раньше-то я и не знал ничего об этих растениях. Также в четырех километрах от дома был огромный колхозный огород, и дети его своим вниманием явно не обижали. Всегда что-то приносили и оттуда. Можно сказать, что нас это спасло. А вот мама наша сильно недоедала. Она даже пухла от голода.

Но в Казахстане же остались братья отца. Мы переписывались, и однажды они нам ответили: «Приезжайте! Здесь все нормально». И мы вновь вернулись почти на то же место, откуда уехали. По приезде папа сразу устроился на работу кладовщиком на ферму. Там была центральная усадьба, в состав которой входило четыре или пять скотоводческих ферм, уже не помню точно. На каждой по 300–400 голов скота. Вот только находились они довольно далеко друг от друга. Но содержать такое количество животных было вполне реально, поля-то в Казахстане огромные.