– Сегодня, я уже говорила, напомнили. И довольно жестко. Наверное, теперь завтра.

– Вот и славно, завтра и приготовим для них небольшой сюрприз. А сейчас я составлю договор, вы его подпишете, а мы начнем действовать. И последнее. Наша профессиональная помощь обойдется вам куда дешевле вашего так называемого долга. Я проставлю цифры, а вы посмотрите. Устроит – начнем работу немедленно. – Последнее Денис произнес с улыбкой и поглядел на Турецкого: – А у вас, Александр Борисович, нет вопросов к Эмилии Леонидовне?

Турецкий посмотрел на нее и медленно покачал головой – нет.

– Тогда, если позволите, у меня есть, – сказала Эмма. – Александр Борисович, только честно, вы меня совсем-совсем не помните?

Он снова, теперь уже с сожалением, отрицательно качнул головой.

– Жаль… – улыбнулась она. – А я, едва увидела, сразу вспомнила… Вы разве ушли из Генеральной прокуратуры?

– С чего вы взяли?.. – и Турецкий понял, что попался. Как мальчишка, на фу-фу! – Ладно, чего уж теперь… – он вздохнул с некоторым даже облегчением. – Мы с ним, – указал на Дениса, – просто коллеги и старые друзья. А к вам я сам напросился, когда узнал, что Денис сюда едет. Дело касается вашего супруга. У меня, видите ли, возникли те же подозрения, что и у вас. О связи двух событий, понимаете? Но теперь я почти уверен, они у нас с вами отпали. Вы правы – ваша беда с его похищением никак, скорее всего, не связаны. А что уголовное дело по поводу той истории с Михаилом Михайловичем прекратили, вы в курсе?

– Да, – ответила она с такой интонацией, что неопытному человеку могло бы запросто показаться, будто этот факт ее абсолютно не интересует и даже отчасти неприятен.

– Сам я не занимался расследованием, это у моих коллег возникло ощущение, что оно как было с самого начала нечистым, так и осталось. И никого не волнует та правда, которую коллеги вашего мужа тщательно скрывают от посторонних. Я не прав?

– Честно? – с вызовом спросила она.

– Конечно.

– Мне это тоже совершенно неинтересно. Важно, чтобы Михаил был жив и здоров. А остальное…

– Я так и подумал. И где же мы встречались? Могу поклясться, что свидание с такой женщиной, как вы, Эмма, ни за что не изгладилось бы из моей памяти! Вы не ошибаетесь?

Тут Денис подвинул ей оформленный договор и протянул свою ручку с золотым пером. Она как-то странно усмехнулась, небрежно просмотрела текст по диагонали и расписалась внизу, положив затем сверху ручку, и спокойно отодвинула документ от себя.

– Эх, Саша… – вздохнула она с таким сожалением, что Турецкому стало неловко перед Денисом.

И надо отдать тому должное, Грязнов-младший вмиг почувствовал себя лишним. Поэтому поднялся, сунул в папку подписанный договор и сказал, что спустится в машину, откуда и отдаст первые необходимые распоряжения, а вот Александр Борисович может еще поговорить с прелестной хозяйкой, вспомнить молодость, то, другое… И откланялся.

– Нет, ну как вам нравится этот нахал? – довольно-таки фальшиво протянул Турецкий, когда дверь за Денисом закрылась.

– А ведь когда-то мне гораздо больше нравился другой нахал… – Эмма многозначительно посмотрела на него и иронически хмыкнула: – Который клялся, уверяя меня, будто таких, как я, никогда не встречал в своей жизни! Врал, конечно. Только я тогда этого не понимала. Я была совсем молодой, девятнадцать только исполнилось, и охотно верила этому ловеласу с погонами подполковника чего-то там такого! Ну да, на ялтинском пляже, да еще в бархатный сезон, столько соблазнов!

– Стоп! Ни слова больше! – воскликнул Турецкий. – А ночевали мы в лодочном сарае, в Гурзуфе. Эмка, черт меня возьми, ну как же тебя-то угораздило?!