Заместитель повернулся и посмотрел пристально, Лика кивнула и встала.

— Я провожу тебя.

Она повернулась и не знала, что сказать. Это было необычно, да и причин не было. Прослушка давно стала обыденностью, от которой отмахивались, не замечая, как от летящего тополиного пуха в июне.

Заместитель главного в отделе хочет что-то сказать ещё, что не предназначено для чужих ушей?

— Я найду выход, — произнесла Лика, не оборачиваясь, рука её уверенно нажала на кнопку справа, и дверь бесшумно отъехала в сторону. В коридоре всё также чисто, тихо и стерильно бело, будто он поглощает и перерабатывает всё живое.

"Не отстанет!" — подумала она, чувствуя, как он идёт следом по коридору. Зачем её отговаривать? Всё решено давно, ещё когда счастливая Олимпиада, помахала ей на прощанье, выходя из квартиры. Проводы мать не любила. Лика запомнила как блестели её коротко стриженные волосы в полумраке ламп прихожей, на лицо матери падала тень, выделялись лишь голубые глаза, словно она - северная принцесса из древней сказки. Анжелика пообещала, что станет такой же, что Липа сможет ей гордиться, что будет одной из первых, кто опишет внеземную форму жизни, основываясь на практике, а не на математических моделях и обрывочных сведений о гравитации чужой планеты.

— Что вы хотите? — Лике надоело, она повернулась и посмотрела в глаза Романа Ивановича. Он постарел, как постарел! А ведь лет на десять младше матери. Та последние годы выглядела её ровесницей. Ну, почти, и это "почти" злило Липу. Мать молодилась и боялась старости гораздо больше, чем глубин космоса.

— Я хочу сказать, что знаю о твоей репутации. Не спорь! Всё это ложь, уверен, но слухи ходят, и команда о них узнает, если уже не узнала. Тебя будут травить одни, и преследовать другие. В основном, команда состоит из мужчин. Ты понимаешь о чём я.

— Понимаю. Я постараюсь не дать им повода думать обо мне плохо.

— Несколько лет! Понимаешь? Ты вернёшься лет через пять, а может восемь. Сейчас ты меня не слушаешь, ты этакая дева-воительница, спасающая Отечество. Но это пройдёт, а отчаяние останется. Олимпиада на тебя слишком давила, возможно, поэтому так получилось.

— Вы мне не отец, чтобы говорить по душам!— Лика хотела, чтобы этот бесконечный коридор закончился, чтобы лифт быстрее домчал вниз, и щёки перестали гореть. Никто не понимает, она умеет сопереживать. Они - нет, эмоционально холодные, как ледышки, закованы в броню старых правил и догм.

Роман Иванович молчал, она боялась на него взглянуть. Вот ведь, вспыхнула как истеричка! Выходит, он прав?

Лифт распахнул двери в холл первого этажа, такой же стерильный и белый, только более оживлённый. Сосредоточенные лица, неспешная поступь, серьёзность во всём — чиновники были образцом допустимого поведения. Не то, что она!

Они вместе вышли, Лике пришлось подстраиваться под неторопливый шаг бывшего отчима. Она привыкла ходить быстро, почти бежать.

Перед серебристой дверью, похожей по размерам на двери, ведушие в ангар, Лика остановилась и посмотрела Дмитриеву в глаза.

— Извините, я вспылила.

В ответ прочла заботу и ни капли раздражения.

— Посмотри файл и завтра дай ответ. Мне жаль, что я тебе не отец.

Он повернулся и так же степенно пошёл обратно. Лика проводила его взглядом, в кармане брюк нащупала флешку. Она посмотрит, а завтра подпишет контракт. Лика вышла прочь.

***

Лика дома несколько раз прочитала и просмотрела всё, что содержала флешка. До этого она знала о звездолётах немного, а теперь голова болела от обилия данных. Все технические детали не запомнить, да и зачем? Долбанный "синдром отличницы"!