В коридоре театрального училища возле двери кабинета толпились абитуриенты. Все трепетали и нервничали перед прослушиванием. Было ещё только раннее утро, но народ всё прибывал и прибывал, отчего выстроилась огромная очередь. Начало прослушивания ещё не объявили. Оно должно было начаться с минуты на минуту. Молодёжь томилась в ожидании, и всем уже не терпелось показать себя во всей красе.

Ребята были разными: высокими, низкими, худыми, полными, яркими, скромными, красивыми – в общем своеобразными. Каждый был по своему интересен и целеустремлён, с искринкой в глазах. Ожидая, одни весело беседовали между собой и рассказывали друг другу анекдоты и смешные истории из жизни, другие спокойно повторяли заученные наизусть отрывки стихотворений и басен, время от времени подглядывая одним глазком в книгу. Сонная Катя нехотя заучивала стих, который первым попался ей на глаза, как только она открыла сборник со стихами. Иногда, от напряжения Катерина тяжело вздыхала и в эти моменты ей казалось, что она не в состоянии ничего запомнить. Всё её отвлекало. Девушка то и дело вертела головой по сторонам и прислушивалась к посторонним разговорам. Из-за этого она никак не могла сосредоточиться. Она закатывала кверху глаза, пытаясь повторить заученные строки, но потом хваталась рукой за лоб и снова утыкалась носом в книгу. Её подруга – Тоня – стояла рядышком. Сочувствуя и морально поддерживая Катерину, девушка тоже изредка оглядывалась по сторонам и рассматривала других ребят. Особенно, её внимание привлекли молодые люди, стоявшие неподалёку от неё, которые громко разговаривали и искромётно шутили. Как же они уверенно и раскрепощённо себя чувствовали! Они были действительно талантливыми людьми и было видно, что ребята хорошо знают своё дело. Тоня еле сдерживала улыбку, поглядывая на их гримасничество.

Вдруг они притихли. На пороге появилась приёмная комиссия, состоящая из педагогов театрального училища. Многоуважаемые люди, некоторые из них – заслуженные артисты, медленно прошли мимо абитуриентов с непоколебимым видом, о чём-то разговаривая между собой. Их было человек семь. Они поприветствовали всех поступающих и попросили подождать до начала прослушивания ещё пять минут и скрылись за дверью. Какими же необычными, умными и духовно обогащёнными предстали эти люди в глазах Антонины. Она восхищённо провожала их взглядом. Какой же простушкой почувствовала она себя по сравнению с ними! Эти люди были успешны в своей жизни, они были словно люди – айсберги, которых не стоило недооценивать. Девушка задумалась над тем, что, наверное, она никогда не узнает тайны, который каждый скрывал в своём сердце.

– Ну, всё, я больше не могу! – недовольно произнесла Катерина, – пойду-ка я проветрюсь, а то в голове одна сплошная каша.

– Ну давай! Только быстренько. Не хочу оставаться одной.

– Да не волнуйся ты! Я мигом. Только моё насиженное место посторожи!

Антонина осталась сидеть на стуле с книжкой в руках. Она на мгновенье забылась, витая мыслями в облаках, но вдруг её потревожил чей-то едкий взгляд и хихиканье. Она подняла глаза и увидела двух ярких особ с нарисованными бровями и подведёнными начерно глазами. Одеты они были во всё дорогое и вызывающее, что можно было отчётливо разглядеть очертания их фигур и много открытых участков оголённого тела с довольно несвойственным для белой кожи оранжевым загаром, как будто с утра до вечера они пололи грядки под палящим в зените солнцем и уплетали морковь за обе щёки. Тоня с грустью осознала, что стала мишенью их дурацких насмешок исподтишка. А всё потому, что была одета очень просто, по-деревенски. Всё у неё было затаскано – и кофточка и юбка, и туфли старые были потёртыми и на них уже давно отвалились набойки. С особой скорбью девушка подумала о набойках, что аж прикусила губу. Взяв себя в руки, она постаралась не обращать внимания на шушуканье фиф и опустила глаза в пол, подумав про себя: «как же неприятно, когда тебя кто-то оценивает!». Но видимо для столицы это было обычным делом, все друг друга оценивали без стеснения, как – будто у каждого на лбу был приклеен ценник со стоимостью.