Сеть немецких магазинов Lidl, польская сеть Biedronka, французская сеть Lider Price. Наверное, это основные сети, на которые мы смотрим.

Когда мы встречались в прошлый раз, вы очень интересно рассказывали о происхождении названия «Пятерочка». А какая история у названия «Верный»?

До открытия первого магазина все вокруг были уверены, что название будет Frank, но мы понимали, что такое название не очень подходит этому формату магазинов. Здесь хотелось найти какое-то русское слово, которое в целом народ понимает и воспринимает. Учитывая то, что большое количество названий использовать нельзя, они уже заняты, у нас было несколько вариантов, один из которых «Верный». И нам, в общем-то, удалось его протащить. Почему «Верный»? Потому что это слово вызывает у людей положительные эмоции – верный друг, верный выбор, верный магазин. А если говорить о том, как мы его используем – «верные цены», «верный ассортимент», «верное качество», – это слово еще и хорошо играет.

И еще отражает характер ваших отношений в целом с ритейлом и с Андреем Рогачевым в частности?

Да. С Андреем у нас честные, прозрачные, направленные на достижение результата, в общем, верные отношения. Ну, еще мы, конечно, помнили о том, что очень многие наши покупатели – это женщины. У женщин слово «верный» вызывает свои хорошие ассоциации: «верный муж».

Что заставило вас уйти от управления «Пятерочкой»? Дело было только в смене руководства X5 или уже сами магазины зашли в тупик?

В целом там были три вещи. Во-первых, организационная структура и стиль управления, которые сложились на тот момент. Главное – недостаток свободы действий формата, самой сети магазинов «Пятерочка». Все стало слишком зажато, слишком заскорузло, слишком забюрократизировано. Второе, на каком-то этапе действия компании пошли вразрез с моим пониманием ценовой политики. Я считал, что нельзя ни в коем случае повышать цены в «Пятерочке». Но в такой сложной организационной структуре компании требовалось бороться с ветряными мельницами. В-третьих, да, действительно, после ухода Льва Хасиса пришли другие люди. И у нас оказались разные взгляды на формирование команды, скажем так.

Если я ничего не путаю, у вас военное прошлое?

Нет, не военное, я даже в армии никогда не служил. Но пять лет проучился в Морской академии торгового флота. В этом смысле – да, пять лет шинель я относил и знаю, что такое наряд, утренняя пробежка в -20 °С, выяснение отношений и т. д. Большой жизненный опыт мне дала работа на торговом судне. Хоть проработал я там и недолго, но что такое пожар в котельном отделении, шторм, когда запрещено нос высовывать наружу, знаю. В море настоящие мужчины работают: сегодня можешь с кем-то поконфликтовать, а завтра, когда будет сложно, этот человек подставит тебе плечо. В обычной жизни, на суше, это становится редкостью.

Как состоялся ваш переход в торговлю «на суше»?

Это была достаточно случайная штука. В один из своих длительных отпусков – я тогда работал в Мурманском пароходстве – я решил попробовать работу на берегу. Отпуска у нас были длинные, по 6 месяцев. И я начал трудиться в компании, которая импортировала в Россию продукты питания, в «Единой продовольственной компании». Мне доверили развивать направление в части доставки товаров покупателям автомобильным и железнодорожным транспортом. Я проработал там 6 месяцев, мне понравилось, и решил больше в море не ходить. Уволился из пароходства и стал делать карьеру как раз в части логистики – мне это было близко и понятно, сфера моих компетенций распространилась в том числе и на морской торговый порт. Далее «Единая продовольственная компания» Андрея Рогачева объединилась с «Торговым домом ЛЭК» – компанией Александра Гирды. И, собственно говоря, я возглавил уже всю логистику. Отвечал за работу и складов, и транспорта.