Крайне низкая оплата труда (отсюда – плохое питание) и чрезмерная продолжительность рабочего дня калечили людей не хуже кулака. По воспоминаниям И.М. Голубева, продолжительность рабочего дня на кожевенных заводах в 1890-х годах была летом 17 часов (с 4 часов утра до 9 часов вечера, из них 2 часа на перерыв) и зимой 15 часов (с 5 часов утра до 8 часов вечера с часовым перерывом)[22]. Лишь в июне 1897 года был принят закон, ограничивающий продолжительность рабочего дня для взрослых рабочих (не более 11,5 часа в сутки). Надо отметить, что молодые рабочие часто терпели издевательства со стороны мастеров и т. н. «старых рабочих». Начавший трудовую жизнь в 14 лет рабочий И.К. Михайлов впоследствии вспоминал: «Частенько вечером у завода мы, молодежь, поколачивали некоторых старых рабочих, закоренелых в издевательствах над учениками, за их старый «закал» – мордобойство. Многих выучили. Ученики начали приобретать право на уважение к себе»[23].

Подобный образ жизни не мог не вызывать протестных настроений, но до определенного момента эти настроения выливались либо в хулиганские акты, либо в стихийные забастовки с чисто экономическими требованиями. В числе важнейших требований можно указать уменьшение рабочего дня до 8–9 часов, повышение заработной платы, вежливое обращение со стороны администрации, предоставление медицинской помощи и улучшение условий труда. Содержание требований говорит о том, что рабочих более всего волновали проблемы материального благополучия и сохранения здоровья. Рабочие добивались признания своих прав на нормальную и достойную жизнь. Политическая проблематика в этот период не слишком волнует рабочую массу. В промышленных центрах квалифицированные рабочие все более и более равняются на образ жизни цензового общества. В этой среде становится весьма ощутимой тяга к знаниям, к культуре, становится общепринятым посещение вечерне-воскресных школ, библиотек, музеев, театров. Объективности ради надо заметить, что власть и отдельные представители имущих классов покровительствовали этим тенденциям. Среди городских низов становятся весьма популярными т. н. Народные дома. В частности, Народный дом императора Николая Второго в Петербурге имел театр с чрезвычайно дешевыми билетами, концертный зал, музей, бесплатную библиотеку-читальню, книжный склад, гимнастический зал, чайную-столовую. Чуть позже появился кинематограф (синема). Кроме того, при доме функционировали: обсерватория, классы хорового пения и музыки. Еженедельно давались драматические и оперные представления. За 17 лет существования, если верить данным К. Зиновьева[24], Народный дом императора Николая Второго посетило несколько миллионов человек. Разумеется, это были не только рабочие, но и представители других городских слоев населения, далеко не всегда малоимущих.

Не меньшую роль в деле приобщения рабочих к культуре и их образования сыграли вечерне-воскресные школы, самой известной из которых были т. н. Смоленские (Корниловские) вечерне-воскресные классы для рабочих, основанные 30 октября 1883 года и располагавшиеся за Невской заставой, на Шлиссельбургском тракте в Петербурге. С 1896 года их содержание взяло на себя Императорское техническое общество. Здесь учились рабочие Невской заставы, где располагались крупнейшие российские предприятия: Невский судостроительный завод (бывш. Семянникова), Александровский, Обуховский заводы, а также фабрики Паля, Максвеля и стеариновый завод.

Руководила классами в 1890-е годы Ольга Петровна Поморская, а в качестве преподавателей мы видим здесь весь цвет петербургской социал-демократии: Л.М. Книпович, Н.К. Крупскую, П.Ф. Куделли, В.Ф. Кожевникову, А.М. Коллонтай, Н.Л. Мещерякова, Е.Д. Стасову, А.А. Якубову и многих других. Однако в самих классах никакой прямой революционной пропаганды не велось. Один из учащихся этих классов (впоследствии рабочий-большевик) И.М. Голубев позже вспоминал, что в помещение вечерней школы нелегальная литература не приносилась, т. к. школу оберегали от провала. Частые аресты рабочих, посещавших школу, и некоторых учителей происходили вне школы, так что предлога для ее закрытия у властей не было