– Вы шутите? Что же еще?

Он выглядел ошеломленным.

– Женщины обычно расценивают это как комплимент.

Ирэн поморщилась. Женщины. Конечно, он обращался с таким предложением миллионы раз к миллиону женщин.

– Как удобно для вас, – холодно произнесла Ирэн. – Всего десять слов заставляют женщин падать к вам в постель. Извините, но такая повестка дня не для меня.

Шариф слегка разжал губы и, нахмурившись, уставился на нее.

– Мы не встречались прежде? – тихо спросил он. – У вас есть какие-то причины презирать меня?

– Мы не встречались, но причины для недовольства вашим поведением у меня есть, – угрюмо сказала она.

– Какие?

– Послушайте, я не знаю, кто вы и почему решили сделать меня своей жертвой, но мне знаком такой тип мужчин.

– Тип мужчин?

– Вы действительно хотите, чтобы я прямо разъяснила, что имела в виду? Это может задеть ваши чувства. Хотя… – Ирэн наклонила голову набок, – к счастью, вы их, похоже, не имеете.

– Испытайте меня, – коротко сказал шейх.

– Я могла бы сказать, что вы бессердечный плейбой, который после пяти секунд знакомства обвинил меня в том, что я хочу соблазнить мужа своей подруги. Сказал, что я мечтаю о любовнике, и – о, счастье! – предложил свои услуги. Как смели вы притворяться, что видите меня насквозь, и так грубо лезть мне в душу? Я могла бы сказать все это, но не стану, потому что сегодня свадьба Эммы, и она заслуживает идеального торжества. Я не хочу устраивать сцену. Потому что меня так воспитали: если ты не можешь сказать человеку что-нибудь приятное, не говори ничего. – Этому научила ее Дороти Эббот. – Некоторые люди все еще имеют хорошие манеры, – сладким голосом добавила Ирэн. – А теперь прошу простить меня.

– Конечно, signorina, – сказал шейх, подняв руки вверх, словно сдаваясь. – Вы правы. Я был груб. Пожалуйста, позвольте извиниться. – Его губы скривились. – Чем больше я вас узнаю, тем лучше понимаю, что совершил огромную ошибку. Конечно, вам не нужен любовник. Ни один мужчина в здравом уме не захочет быть вашим любовником. Это будет все равно что соблазнять кактус. – Шариф сделал легкий полупоклон. – Пожалуйста, простите меня, signorina. И позвольте мне больше не отвлекать вас от желанного одиночества.

Он отвернулся и вскоре исчез в толпе. Ирэн с изумлением смотрела ему вслед. Потом беспомощно топнула ногой. «Желанное одиночество»! Каков мерзавец!

По крайней мере, теперь, когда шейх больше не пялился на нее и не хватал ее за руку, к ней вернулось самообладание. Она испытала облегчение оттого, что эти черные глаза больше не смотрят на нее изучающе, словно заглядывая ей в душу.

Ирэн хотела избавиться от него, и ей это удалось. В Колорадо едва ли можно было встретить богатого шейха в белом одеянии и в окружении телохранителей. Даже ее мать и сестра никогда не приводили в дом настолько экзотичных мужчин, но Ирэн была известна порода плейбоев. Она не безосновательно так назвала его.

И все же… Ирэн не могла забыть его черные глаза. И того, как бешено стучало ее сердце, когда она впервые увидела его в лунном свете на берегу озера. Он появился в ту самую минуту, когда она безрассудно и страстно желала, чтобы кто-нибудь полюбил ее. Она помнила, как ее охватило возбуждение от одного только прикосновения его руки к ее запястью!

Хорошо, что ей удалось отпугнуть его.

«Ни один мужчина в здравом уме не захочет быть вашим любовником». Да-а. Она основательно его отпугнула.

Очень хорошо, сказала она себе. Лучше быть одной, лучше остаться старой девой, чем позволить растоптать свое сердце.

Она хотела большего. Когда ей исполнилось восемнадцать, Ирэн поклялась, что дождется своей настоящей любви. Она наблюдала за тем, как ее мать и сестра заводят дешевые интрижки, от которых они не испытывали ни удовольствия, ни радости. И она хотела другой жизни. Ее любовь будет длиться вечно.