– Ты понимаешь о, чем я Хуцк. Тебе, как никого должен волновать этот вопрос. Сколько еще мы должны делать это?

– Я слышу сомнение в твоем голосе, Кетл? Не говори мне, что ты боишься. Мы делаем то, что должны, мы защищаем нашу землю, как должны защищать свое племя, как и все, что нам дорого, неужели ты усомнился в этом? – Голос Хуцка звучал надменно, его глаза горели, руки были крепко сжаты, а племенная татуировка на щеке ярко выделялась на фоне его, испещренного мелкими шрамами, лица.

– Тогда почему мы забираем себе эту кровь земли, разве ради нее мы решились на все это? Или ты забыл, брат мой, что все, что принадлежит нашей матери-земле, мы можем брать только, чтобы сохранить себе жизнь, иначе она разгневается. Неужели ты не страшишься ее гнева?

На минуту воцарилась тишина, они смотрели друг другу в глаза; один с грозным спокойствием, другой явно с замешательством вперемешку с непоколебимой уверенностью в своих словах.