– После игр я постараюсь как можно скорее покинуть Британские острова, сэр, – ответил я. – Простите, но я не собираюсь задерживаться здесь дольше необходимого и злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Граф, – остался верен своей церемонности сэр Галахад, несмотря на то что мои слова ему явно пришлись не по душе, – я понимаю, что вы не слишком любите британское гостеприимство после Севастополя, однако я вынужден буду настоять на вашей задержке. Не хочу распространяться пока о сути дела, скажу лишь, что предложение будет сделано всем командам и отдельным игрокам, кто останется на ногах после турнира.

Провожавший нас бобби вытаращился на меня. Конечно, нечасто увидишь настоящего графа во главе команды игроков. Обычно аристократы предпочитали держаться подальше от подобных сторон жизни, хотя, конечно, на трибунах их было всегда достаточно. Но чтобы самому в игроки пойти? Это было даже не исключением, а нонсенсом. И таким вот нонсенсом был я. Наверное, бобби думал, что продешевил, – с графа можно было бы получить и полфунта, а не жалкую крону[3].

– Рад, что вы заранее уверены в нашей победе, сэр, – усмехнулся я.

– Я отлично помню, граф, что вы сделали с предыдущим владельцем этого тесака, – кивнул на мое зачехленное оружие сэр Галахад, улыбнувшись в густые усы.

И на меня словно повеяло крымской жарой и влажным ветром с Черного моря. Под ногами уже не грязная лондиниумская мостовая, а пыльная земля Таврического полуострова. Напротив же высится, закрывая бьющее в глаза солнце, могучая фигура с громадным тесаком на плече.

– Я провожу игроков до казарм, – произнес, развеивая наваждение, сэр Галахад, – в ваших услугах более надобности нет, полисмен.

Бобби только плечами пожал – возвращать мне крону он явно не собирался. Равно как и я даже не думал требовать ее обратно – мелочным никогда не был. У бобби, скорее всего, семья, которую еще кормить надо, и жалованье явно невелико.

– Ждите неприятностей от их высочества, – заявил неожиданно сэр Галахад, пока мы шагали оставшееся до казарм расстояние. – Кто-то уже сообщил ему о вашем приезде, граф, и он постарается расквитаться с вами за гибель Готских рыцарей под Арабатом.

– Поэтому вы, сэр, решили проводить нас самолично? – понял я.

Галахаду даже кивать не пришлось – ответ был очевиден.

– Не думайте, что я оказываю вам дружескую услугу, – решил все же внести ясность сэр Галахад, – вы просто будете нужны Ордену после игр.

– Почему же обязательно после?

– Я бы забрал вас и до них, но кто же позволит Ордену сорвать Большие игры в честь сорокалетнего юбилея нашего возлюбленного принца.

В голосе явственно слышалась изрядная доля мрачного сарказма.

Мы распрощались уже у самых казарм. Пару раз по широкой улице подозрительно близко к нам следовали вместительные кебы. В таких находились обычно по пять-шесть человек, и не раз мне доводилось слышать истории о том, как именно в них разъезжали по городу налетчики, нападающие даже на казначейские кареты. Или модные в последнее время анархисты, готовые швырнуть алхимическую бомбу хоть в королеву, хоть просто в толпу побольше.

– Будете на трибунах, сэр? – спросил я у Галахада на прощание.

– Нет, граф, – покачал головой тот. – Я предпочитаю театр или оперу. Крови мне на работе вполне хватает.

Мы крепко пожали друг другу руки. Несмотря ни на что я уважал паладина, хоть он и был моим смертельным врагом в Крыму.

А вот Корень моих настроений отнюдь не разделял. Стоило только сэру Галахаду повернуться к нам спиной, как бывший запорожец проводил его ненавидящим взглядом и одними губами послал несколько проклятий.