Бедолага соврал жене, что неизвестные грабители ворвались в квартиру, избили его и похитили телевизор, утаив естественно, что сам пригласил их в гости. Мне не составило труда заставить хозяина рассказать всю правду. Но вот беда, в этот район он переехал недавно и никого не знал. Гости его имён своих так же не называли. Лишь однажды в разговоре мелькнула кличка одного из них – Карп. Этого мне было достаточно.

Лёха Карпов спьяну туго соображал, разглядывая меня на пороге своей квартиры. Оттеснив его, я прошёл в комнату. Кратко изложив ему, суть дела, нарисовал безрадостную перспективу сесть на десять лет за квартирный грабёж. На столе у Карпова стояла дюжина пустых водочных бутылок, и телевизор «Фунай», накрытый покрывалом.

Так уж устроена моя голова, что я, разглядев этикетку каждой бутылки, в упор не видел телевизора!

Первой эту мою странность ещё детстве заметила матушка. Она таскала меня по окулистам, а эскулапы хором отвечали, что у меня стопроцентное зрение. Не могла понять мама, что дело в моих мозгах, а не в глазах.

Я, глядя на телевизор, и не замечая его, требовал у Карпова сказать, куда он его девал. Тот был немного обескуражен. Наконец в пьяном Лёхином мозгу, что-то щёлкнуло, и он заорал: «Я понял! Ты хочешь, что бы я написал явку с повинной. Я согласен».

«Явка это хорошо, – кивнул я. – Но где телевизор?»

«Вот он», – торжественно кивнул на стол Карпов.

Только сейчас я заметил «Фунай». В глубоком изумлении, принял я от Карпова явку с повинной. Так что чему удивляться?! Мог я месяц не замечать топорика в своём багажнике. Ну что ж не получилось съездить к тётке, пойду домой и проведу вечер у телевизора.

Едва я переступил порог своей квартиры, как зазвонил телефон, это был Велесов.

– Игорь Дмитриевич не могли бы вы сейчас же прийти ко мне? – не здороваясь, спросил он.

Не похоже это на вежливого Владимира Семёновича.

– А что случилось? – спросил я.

– Вы что не знаете что за день сегодня?

– Девятое сентября.

– Я не о числе спрашиваю, – вздохнул Велесов. – Вы новости слушали?

– Нет, я проспал почти весь день. А что случилось?

– Сегодня рано утром убит Алексей Герш.

И снова сжали сердце моё клещами, такая же боль как давеча утром после тяжёлого и страшного сна. Снова тяжесть навалилась на плечи мои.

Спустя час я сидел в кабинете Велесова. Молчим. Выпили по стакану водки, помянув Герша, а нужных слов не находится.

– Владимир Семёнович, вам известны обстоятельства убийства отца Герша? – наконец нарушаю я молчание.

– Да, – кивнул Велесов. – Как только утром я по радио услышал об убийстве, сразу связался со знакомыми в Москве. Вот что мне удалось узнать: сегодня в 6.40 утра, Алексей Герш спешил на электричку. Она отходила от платформы Семхоз, что неподалёку от Загорска. Отец Герш направлялся на воскресную службу. Двое убийц ждали его в густых зарослях, что растут вдоль асфальтовой дорожки, ведущей к платформе. Когда Алексей Герш прошел мимо, преступники направились следом. За тем один из них нанёс удар топором по голове священника. От удара Алексей Герш упал. Кровь его забрызгала траву. Падая, он выронил портфель.

Один из преступников поднял портфель, пошарил в нём и бросил на землю. Потом они быстро проследовали на платформу. Злоумышленники вели себя так естественно, что даже поприветствовали одного сонного мужика. Никто из людей, стоявших на платформе, не обратил на них внимания. Все смотрели на подходившую из Загорска электричку. Вскоре все стали садиться в неё. Впоследствии никто не мог пояснить, сели ли убийцы в электричку, или нет.

После удара отец Герш был ещё жив. Поднявшись, он искал свой портфель, а когда нашел, отправился домой. Умер он около своей калитки, на руках у жены.