За завтраком мама упоминала соседку, которая видела, как Сара упала, и вызвала скорую. Девушка решила передохнуть от эмоций прошлого и зайти к старушке. Тем более, что Зоя Матвеевна попросила вынести мусор и купить хлеб, а брат отправился на занятие по плаванию. Сара достала из шкафа любимую серую толстовку и широкие джинсы, пока одевалась с грустью и отвращением взглянула на свое тело, потом заплела непослушные волосы в пучок и намазала пухлые губы бальзамом – теперь можно было выходить из дома, надела кроссовки поприличнее. Вынесла мусор, зашла за хлебом и пакетом абрикосов, поднялась на свой этаж и позвонила в дверь.

– Марья Васильевна, это Вам! – девушка протянула старушке пакет сочных фруктов и улыбнулась. – Хочу Вас отблагодарить.

– Ой, спасибо деточка! Сара, поправилась, милая, как я рада! Как я тогда испугалась за тебя. Лицо бледнющее, шуму-то было, я тебе кричу, зову – молчишь, не слышишь. Ой, ёй, ёй! – беспокойная соседка приняла подарок и медленно затараторила о подвергнувшем ее тогда в шок. Потом поняла, что девочка, наверное, устала или не отошла от недуга, предложила войти. – Может, чаю хочешь?

– Спасибо, Марья Васильевна, откажусь. Бабушке надо по дому помочь. Еще раз спасибо за спасение, бдительность.

– Да не за что, деточка, за абрикосики спасибо. А ты что так бежала-то тогда? – не хотела потерять собеседницу пенсионерка, но вопрос ее действительно мучил, а ответа на него не знал никто.

– Не знаю… то есть не помню. У меня амнезия – не помню, что было тогда и еще несколько месяцев до этого, – мимо женщин по лестнице прошел молодой парень, его лицо показалось знакомым Саре, и она пристально разглядывала его. Когда он заметил ее, лицо юноши сделалось бледным, и он немного замедлил шаг, но, опомнившись, быстрым шагом пошел дальше, вверх по лестнице. Девушка смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, и не слышала того, что говорила соседка. – Что? Простите, Марья Васильевна…

– О, бедная деточка, ну да неважно… Иди скорее домой, приляг, отдохни, сил набирайся! Лучше станет – приходи в гости, я тебе всегда рада. И Зоя пусть заходит. А брату скажи, чтобы не долбасил мячом в подъезде и не кричал тут – двери-то тонкие, все слышно, и так шумно! Да ты иди, иди!

– До свиданья, Марья Васильевна! – проговорила уставшая от неумолкающей старушки Сара и, обрадовавшись тому, что выполнила свой долг перед ней и может быть свободна, поспешила домой. Её мучал вопрос: «Где я могла его видеть?». Лицо прошедшего мимо парня въелось ей в память, но она никак не могла понять, кто он и почему так знаком ей. Она поняла по его бледному лицу, что и он знает ее, но чего-то боится. Её?

Даня уже был дома. Радостный, энергичный мальчик встретил ее, обнял, забрал хлеб и отнес на кухню. Девушка была занята своими мыслями, поэтому поспешила в комнату – хотела поискать в дневнике что-нибудь о том парне. Но ее отвлек восторженный возглас младшего брата.

– Филя! Сара, Филя пришел! – мальчику очень нравился старый друг сестры, и он испытывал восторг каждый раз, как молодой человек приходил к ним в гости, что последнее время было не так часто, когда разговаривал с ним, шутил и играл. Ребенку нравился приятный на вид, милый, веселый друг его сестры, тем более ему нравилось то, как в последнее время Филипп Горелов обращался с Сарой, странно смотрел на нее и смущался.

Сара в смятении вышла из комнаты. «Как не вовремя!» – думала она. В коридоре ее уже ждал брат, тянущий к ней за руку Филиппа.

– Привет.

– Привет, – неуверенно ответила Сара и перевела взгляд на брата.