Оксана опустила голову, уходя от леденящего душу взгляда. Стас подцепил её подбородок одним пальцем, будто брезговал прикоснуться, и приподнял.

– Что за шутки, Сана? Хочешь на наказание нарваться? Мы эту сессию ещё в понедельник обговорили. Да, я сказал подготовиться, но ты могла отказаться от этого и сообщить мне, – сказал он строгим тоном.

Оксана нервно сглотнула. Она пришла сюда, чтобы поговорить, но стоит и слова сказать не может. Привыкла за пол года? Нет, чëрта с два! Она не рабыня!

– Я устала, Стас. Устала пресмыкаться перед тобой, – резко выпалила она, набравшись смелости.

На лице Станислава на миг появилось такое выражение лица, что Оксане показалось, он её сейчас ударит. Не ударил. Вместо этого он отошёл на несколько шагов и сказал будничным тоном:

– Не держу. Можешь идти. Контракт расторгнут.

– Контракт?! – взвилась Оксана. – Это всё, о чëм ты сейчас способен думать?! Я останусь с тобой, Стас. Буду играть в дурацкий БДСМ, но ты должен увидеть, как я тебя люблю. Да, я никогда не говорила об этом, думала, поступки скажут за меня. Я прогнулась под тебя. Сделалась твоей подстилкой, лишь бы ты стал моим. Мы за полгода кроме клуба нигде не встречались, да и тут два раза в неделю. Ты мне за это время даже ошейника не подарил.

– Я повторю в сотый раз, Оксана. Ошейник нужно заслужить. Его дают сабе. Ты играла роль, но я это чувствовал. Всё ждал, когда же ты наконец-то сломаешься. Ты захотела уйти. Иди, – ледяным тоном сказал Станислав, кивая на дверь.

Оксана подбежала к нему, обняла, принялась целовать любимое лицо.

– Стасик, не бросай меня, пожалуйста. Давай будем встречаться по-настоящему. Мы полгода вместе. Неужели этого мало? – умоляла она его.

– Когда ты подписывала контракт на обучение, там не было и слова о любви. Через два месяца я подписал с тобой другой контракт и взял своей сабой. Там было что-то о любви? Я сразу озвучил наши отношения. Всё объяснил досконально. Я – доминант. Ты – моя саба. Встречи в клубе два раза в неделю. Ты со всем согласилась и подписала бумаги. Какие ко мне претензии? – ледяным тоном сказал Стас, отстраняясь.

– Ты сволочь, Татаринцев. Я ради тебя прогнулась. Ты просто обязан был за эти полгода сделать меня своей девушкой, – зло сказала Оксана.

Она размахнулась и хотела ударить его по лицу, но Стас перехватил её руку, захватывая пальцами запястье. Потом он резко дёрнул её на себя, впечатывая в своё тело.

– Ты перепутала роли, девочка. Только я имею право здесь приказывать. Я был обязан, ты права. Следить за твоим состоянием и стараться не покалечить ни физически, ни душевно. По-моему я справлялся со своими обязанностями. А теперь уходи. Мне не нужна девушка. Была когда-то. Больше нет никаких романтических отношений и проблем в жизни, – шикнул он прямо в её лицо.

– Пусти, – Оксана дернула руку и пошла на выход, подумав про себя: – Ты ещё пожалеешь, сволочь. Заплатишь за всё моё унижение.

Оксана ушла. Его сердце не ëкнуло. В глубине души Татаринцев понимал, что так будет. Между ними всегда висело какое-то «но». Теперь было понятно, что это.

Оксана не просто так пролезла в закрытый клуб «Логово». Она жаждала заполучить его и вовсе не как учителя по БДСМ и будущего верхнего. Дурочка влюбилась.

Стас видел, как она играет роль сабы. Иногда, мимолетным выражением лица или взглядом, Оксана себя выдавала. Она не саба и никогда ею не станет.

Подчинение верхнему – это не только игра на сессии. Это веление души. Человек этим живёт, он жаждет, чтобы кто-то им руководил. Некоторые обожают пирожные, а другие практически не едят сладкого. Тут также. Либо ты любишь унижаться перед другими или стоять под плетью, либо нет.