– А он с котом разговаривал, – неожиданно вымолвил блаженным голосом один из картежников.

Только в этот момент Виктор понял, что кот снова пропал. Он зашипел в момент открытия двери, а потом исчез, словно его и не было. Все вокруг замерло (или это воображение), все словно обдумывали услышанное, решая, как реагировать на эти слова. Все снова пришло в движение (это уже не было воображением). Женщина, отпустив руку молодого человека, быстро опустилась на колени и заглянула под кровати, в поисках пресловутого кота. Санитар, крепко сжав дубинку, решительно вошел в комнату и со злостью принялся осматривать комнату, словно женщина могла что-то упустить или не увидеть. Но в комнате никаких животных не было, это понимали все находящиеся в ней (даже блаженные игроки в карты).

Женщина довольно ловко поднялась, что было удивительно для ее габаритов, и улыбнулась молодому человеку (санитар, тихо выругавшись, вышел в коридор, сжимая дубинку так сильно, что было видно, как побелели костяшки на его пальцах). Однако, несмотря на улыбку, взгляд ее был холоден, как сердце ледовитого океана и уже не излучали никакого спокойствия.

– Ты говорил с котом? – она вложила все свои силы, чтобы голос оставался таким же милым и добрым (у нее не получилось).

На этот раз она хотела услышать ответ (как и санитар, который слушал, стоя в коридоре).

– Тут нет никаких котов! – Виктор старался говорить спокойно, без эмоций и заинтересованности (у него получилось). – Я вообще ни с кем не разговариваю. Эти двое меня игнорируют, – молодой человек махнул рукой в сторону оставшихся обитателей палаты, которые пялились на них своими непонимающими взглядами.

Пауза, наступившая после сказанного, затянулась. Женщина (и санитар) обдумывала услышанное, пристально рассматривая своего пациента. Тот, в свою очередь, спокойно смотрел ей в глаза, всем своим видом говоря, что не понимает, чего от него хотят (у него получалось). В то же время пауза позволяла и ему сделать кое-какие выводы, а именно, что кот находится в таком же положении, как и он сам (если не в еще более сложном), и если местные сотрудники так реагируют на упоминание об этом животном, то он как минимум не заодно с ними. Так что если Виктору удастся еще встретиться с котом (а возможность обязательно будет, он еще должен появиться), то кто знает, может, они вдвоем что-нибудь придумают и слиняют из этой больничной реальности, которая не сулила ничего хорошего (что, собственно говоря, и успел сказать кот).

– Ну ладно, идем! – нарушила тишину женщина, окончившая думать первой (но по ее голосу было видно, что она все-таки не поставила точку), теперь ее голос почти полностью вернулся к прежнему слащавому звучанию.

Она, не дожидаясь ответа, взяла (совсем не мягко) Виктора за руку и повела из палаты. Оставшиеся пациенты проводили уходящих людей своими пустыми взглядами и незамедлительно, еще до того момента, когда дверь закрылась, вернулись к прерванной игре.

Они шли по коридору, светлому и чистому. Виктор поймал себя на мысли, что когда его вели в палату, он совсем не успел его рассмотреть. Это можно было списать на потрясение и шок от всей этой чертовщины, но, как фотограф, он должен был подсознательно что-нибудь отметить, однако он ничего не помнил. И теперь, шагая твердым и быстрым шагом, темп задавала чудо-женщина (санитар шел позади них и один раз не упустил возможности ткнуть конвоируемого в почки своей дубинкой), не давая возможности что-нибудь подробно рассмотреть. Скорее всего делала она это не с желанием что-то скрыть (хотя кто знает), а от того, что, проработав тут по всей видимости не один год, уже привыкла к обстановке настолько, что считала коридор обыденным, не представляющим никакого интереса места. По большому счету, он таким и являлся: пустой, окрашенный в бледно-зеленый цвет (Виктору на секунду показалось, что, когда он видел его прошлый раз, он был бледно-желтым) и не имевший никаких особенностей. Правая стена была украшена рядом дверей (старых и деревянных), за которыми, очевидно, находились такие же маленькие палаты, с их обитателями (если такие тут водятся), в противоположенной стене были окна, такие же старые, как и двери, но большие и светлые (с видом на зимние пейзажи). В конце коридора была еще одна дверь, за которой находились лестницы на верхний и нижний этажи.