Конечно, когда Бидерман написал эти строки, он не думал о домашнем насилии. Но получилось идеальное описание мимикрии абьюзера. Бывают ситуации, когда давление становится открытым и жестоким. Но, как правило, мучитель время от времени меняет гнев на милость, клянется в любви, дарит подарки, проявляет доброту, кается за прежние проступки. Все это вписывается в уже упомянутый выше цикл насилия: вспышка ярости сменяется сожалением. Мужчина обещает, что такое не повторится, ведет себя прилично, так что пара иногда даже переживает заново медовый месяц. Постепенно напряжение между партнерами снова растет, пока не последует новый взрыв. Вполне возможно, что во время медового месяца абьюзер искренне проявляет доброту и ласку. Однако цель его остается прежней – взять жертву под контроль. Эта задача не меняется на любом этапе цикла.

Какими бы краткими ни были периоды примирения, они привязывают жертву к абьюзеру. Женщина вспоминает период первой влюбленности в этого мужчину. Обманным путем ее заставляют «снять защиту», открыться – поделиться секретами, желаниями, даже эротическими фотографиями. Но потом все это может быть использовано против нее. Пострадавшая думает, что, если она будет вести себя по-другому, создаст идеальную атмосферу для развития отношений, насилие прекратится. Она снова начинает искать причины, почему он выходит из себя, и с удвоенным рвением пытается исполнить его требования, чтобы продлить нынешнее блаженство и заслужить одобрение сурового критика.

Даже небольшой милостивый жест сразу после нападения может вызвать у пострадавшей глубокое чувство благодарности. Кей Шубах пережила особенно страшную атаку абьюзера: она сидела на пассажирском сиденье в его машине, когда он со всей силы нажал на газ и на бешеной скорости помчался по шоссе. Потом он дважды ударил ее по голове. Она умоляла его отвезти ее в больницу, но он повернул домой, резко затормозил у входа и приказал «прекратить этот спектакль». Когда они поднялись в квартиру, он продолжал бранить ее, но вдруг ни с того ни с сего остановился. «Настроение у него изменилось в один миг, и я снова почувствовала себя в безопасности, – рассказывает Кей. – Он потом еще уговаривал меня: “Надо успокоиться, я заварю чай с мятой, все будет хорошо”. После всего произошедшего я все еще была на грани нервного срыва, поэтому расплакалась. Он стал утешать меня, уложил в кровать, принес чай, просил прощения, говорил, что не знает, что на него нашло. А потом поменял тему. И я обрадовалась, что рядом со мной снова милый, трогательный друг, который убережет от любого зла».

Джудит Херман объясняет, что подобная «доброта» помогает сломить физическое сопротивление женщины куда лучше, чем постоянное запугивание и унижение. «Цель мучителя – поселить в душе партнерши не только страх смерти, но и благодарность за то, что ей позволено жить… Парадоксальным образом жертва, которая не раз была на грани гибели, но всякий раз избегала ее, начинает воспринимать агрессора как спасителя». [19] Стоит ему проявить снисхождение, и страх развеивается, появляется чувство облегчения, а иногда и восторг. «Ты привыкаешь к насилию, потому что привычка помогает тебе выжить и сохранить чувство безопасности, – полагает Шубах. – Когда обидчик добр, ты невероятно ему благодарна, ты горячо любишь его за то, что он проявляет милосердие».

В конце концов абьюзер именно к этому и стремится: он хочет видеть рядом преданного, повинующегося по доброй воле человека, который будет любить его еще сильнее, так как знает, в каких рамках должен оставаться, и понимает, что в случае неповиновения будет наказан. Многие столетия в патриархальных обществах считалось, что так представительницы слабого пола обязаны относиться к мужчинам. В 1869 году британский философ и борец за женские права Джон Стюарт Милль писал об этом деспотичном укладе в книге «О подчинении женщин» (