И хотя план этого невольничьего корабля продолжает появляться в приложениях книг о рабстве и его отмене, демонстрируя всю жестокость работорговли, мало кто помнит, что наблюдения Троттера помогли подкрепить первые научные соображения о необходимости кислорода для выживания [8]. Открытия Троттера были результатом соединения его наблюдений за устройством корабля, вспышкой цинги на его борту и расцветом пневматической химии, сейчас уже ушедшей в историю.

В июне 1783 года «Брукс» прибыл на Золотой Берег в Западной Африке. Его команда закупила «более сотни первоклассных рабов – молодых, крепких и здоровых». Члены экипажа заковали невольников попарно в кандалы, обвязав их руки и ноги цепями. «Покупку» силой загнали на борт, а затем – в трюм корабля, где не было ни окон, ни вентиляторов, а воздух уже был затхлым. Корабль простоял на побережье месяц, поскольку требовалось закупить еще больше рабов. После этого ему предстояло отправиться на Карибы и в южные штаты, где африканцев должны были продать [9].

Не успел корабль отправиться в плавание по Атлантическому океану, как экипаж вдруг заметил, что африканцы «слишком сильно нагуливают жир». Чтобы придать им сил для предстоящего путешествия, их кормили бобами, рисом и кукурузой, сваренными с пальмовым маслом, африканским перцем и солью, перетертыми в пасту.

У африканцев был некоторый доступ к воде. Но они проводили в трюме корабля по шестнадцать часов в день, а физические упражнения были под запретом. «Их привычка танцевать на палубе под звуки барабана, – писал Троттер, – могла быть реализована только поздно ночью» [10].

Троттер предположил, что в таких условиях африканцы недолго смогут сохранять свое здоровье.

Их заключили в комнатки высотой от ста пятидесяти до ста восьмидесяти сантиметров, в которые «едва попадал воздух через решетки на потолке». Температура достигала 35 градусов по Цельсию.

Некоторых «укладывали попарно…», и они лежали, «крепко сжимая друг друга в объятиях» вдоль «бортов судна, на высоте почти в метр от пола, а длины их коек не хватало, чтобы разместиться на них целиком».

Когда Троттер спустился в подпалубные помещения, он отметил, что там сложно передвигаться, ни на кого не наступая. Также хирургу было трудно дышать. Не было принято никаких мер предосторожности, чтобы сохранить здоровье рабов [11].

В какой‑то момент один африканец, которого Троттер называет тучным, пожаловался на одеревенение в правой руке. На следующий день была поражена вся верхняя часть его предплечья, и он почувствовал некоторое уплотнение в локтевом суставе. В конце концов были поражены его плечо, шея и нижняя челюсть. Как только поражение дошло до шеи несчастного, он стал бредить. Язык у него был «зажат между зубов», а потом и вовсе торчал из его открытого рта на протяжении трех дней. После чего африканец умер [12].

Троттер пытался его лечить. Он поместил мужчину в теплую ванну и силой разжал ему челюсть, чтобы дать лекарство, но толку от этого не было. Когда Троттер изучил его ротовую полость, то обнаружил, что десны раба были рыхлыми и кровоточили, задние зубы шатались, а дыхание было «ужасно скверным» [13]. Заметив эти симптомы, врач был убежден, что мужчина страдает от цинги.

Корабль продолжал свой путь через Атлантический океан. Похожие симптомы проявились и у других его «пассажиров». Троттер также заметил, что некоторые из них были «самыми толстыми рабами» на борту корабля, и предположил, что лишний вес повышает предрасположенность к цинге [14].

И хотя неизвестно, каким образом Троттер общался с порабощенными африканцами, они явно помогли ему сформировать представление об этой болезни [15]. Он научился определять первые признаки инфекции: синяки на руках, неподвижность локтевого сустава, сжатие челюстей и усиление боли по мере того, как болезнь прогрессирует. Врач заметил, что цинга ослабляет конечности и вызывает сильное желание спать, которое впоследствии усугубляется до комы и бреда [16]. Анализ цинги, произведенный Троттером, в первую очередь опирался на его наблюдения за африканцами. Благодаря им он узнал о некоторых важных деталях, незаметных у британских моряков. Африканские рабы не были пассивными объектами его исследований. Они сами объясняли ему – при помощи переводчика или посредством невербальной коммуникации, – какие изменения цинга порождала в их телах.