– А как ты договоришься-то? – не поверил незнакомец. – Нет, ну если у тебя получится. то я, конечно, с удовольствием!

– Понятно, – кивнул я. – Жди, я сейчас вернусь.

С этими словами я отправился в соседний номер, где обратился с тем же самым вопросом к нашему Леве.

– Мих, ну чего ты дурацкие вопросы задаешь, тебе заняться, что ли, нечем, – недовольно поморщился он. – Ну конечно, я бы хотел с вами пожить, только толку-то здесь от моих хотений?

– Ну тогда переезжай, – сказал я. – Там парень вон тоже к своим друзьям сюда хочет.

– Так тебе же сказали, что меняться нельзя, – напомнил Лева.

– Так мы никому об этом говорить и не будем, – парировал я. – Нельзя же почему? Потому что по списку будут в общагу пускать, правильно? Так ты запомни номер комнаты, под которой ты записан, и его и называй при входе, и все. А идти будешь в нашу.

Ни Леву, ни нашего незнакомца, конечно же, долго уговаривать не пришлось. После того, как с великим переселением народов было покончено, Сеня с Левой принялись ожесточенно спорить, кто из них займет койку у окна, а кто – вдоль стены.

– У тебя уже была койка у окна, – возбужденно говорил Сеня. – Дай теперь мне у окошка поспать!

– А у меня еще моя нога не до конца зажила, – возражал Лева. – И когда я сплю у стенки, эта стенка мне мешает, вынуждает держать ногу в неудобном положении, и мне больно!

– Да хватит тебе, что ли, – возмутился Сеня. – Ты теперь до конца жизни, что ли, будешь своей больной ногой козырять?

– «Козырять», – передразнил его Лева. – Вот я на тебя посмотрю, когда у тебя что-нибудь похожее случится. Как ты будешь этим козырять и выбирать себе место для сна.

– Думаешь, у меня такого никогда не было, что ли? – завелся Сеня. – Ты еще гипс на себя обратно нацепи, чтобы убедительнее было!

– Ну, значит, такого не было, – парировал Лева. – И при чем здесь гипс вообще? Ты думаешь, без гипса нога болеть не может, что ли? Ну тогда сходи к травматологу – он тебе понарасскажет удивительных историй.

«Как дети малые, ей-богу», – усмехнулся про себя я. Самому мне было не принципиально, какую койку занимать – все равно после напряженной тренировки, а уж тем более после выступления сил хватает только на то, чтобы по-быстрому принять душ и рухнуть в любое место, где есть подушка и одеяло. Засыпаешь настолько мгновенно, что даже не успеваешь осознать, где ты находишься: что стенка, что окна – все сливается в одно пятно. Поэтому я, чтобы не ввязываться в спор своих друзей, бросил сумку на койку возле двери – на нее как раз никто не претендовал.

Минут через десять наши спорщики все-таки достигли перемирия, хотя я так и не понял, решили они, кто где будет отдыхать, или нет. Ну и ладно, пусть сами разбираются – главное, чтобы мне своими спорами этой ночью спать не помешали. А пока что нам нужно позаботиться о хлебе насущном.

– Так, ну что, мужики, – сказал я, потирая руки. – Не знаю, как вы, а я в дороге успел жутко проголодаться. Предлагаю прогуляться до рынка и посмотреть, что там у них продается.

– Это, кстати, мысль, – заметил Лева, – а то за всеми этими поездами и переездами я уже забыл, когда нормально ел последний раз.

– А я вот в поезде перекусил, – подал голос Сеня, – но вообще-то это было давно, так что…

– Ты, кстати, в поезде вокзальными пирожками перекусывал, – напомнил я ему.

– Ну и что? – Сеня уставился на меня непонимающим взглядом.

– А то, – ответил я, – забыл, как тебе пришлось в день выступления вес сгонять? Сейчас будем брать только здоровые продукты!

– А в пирожках чего такого прямо уж нездорового? – Сеня, похоже, пошел на принцип. – Домашнее приготовление, между прочим!