Вариант два состоит в том, что оригинал либо помер, либо мистическим образом исчез. Это уже хуже, поскольку заботу о семье никто не отменял, а моему эмбриону еще до человека семь верст и все лесом. Да и дочке тоже. Кстати, а почему «эмбриону»? Нет, жена не беременна. Вроде бы. Знаете анекдот про еврейскую маму? Вот, в Америке обсуждают, когда эмбрион становится человеком? В две недели после зачатия, в четыре, в три месяца… А с точки зрения еврейской мамы, эмбрион становится человеком, когда защищает кандидатскую диссертацию. Мамой я не являюсь и вряд ли когда-нибудь стану, но в этом с ней полностью солидарен. А моему эмбриону до Ph. D. или ее эквивалента еще не близко, только в этом году бакалавра получает. В общем, второй вариант – сплошные проблемы, а главное – совершенно непонятно, что в этом случае делать.

В любом случае, главное – информация. Правда, с источниками оной наблюдается некоторая напряженка. Солнце, море и вода – это очень красиво, но полезной информации они несут минимум. Так что со вздохом разворачиваюсь и иду к избушке… Кстати, вовремя иду. Перед задней входной дверью, из которой я вышел, на патио в деревянном летнем кресле кто-то сидит. Варианта два – пугаться или идти расспрашивать. Поскольку пугаться явно поздно, да и непонятно зачем, иду.

Итак, в одном из кресел перед открытой дверью моей избушки развалился в меру пожилой, крепкий невзрачный тип в дорогом сером костюме и неброском, еще более дорогом галстуке. И даже тросточка под рукой. Как на похороны королевы разоделся. Редкие короткие бесцветные волосы на голове, напоминающей живой череп, выбритый подбородок, худощавое лицо с бесцветными въедливыми цепкими глазами. В общем, просто чекист какой-то. Тип смотрит на меня снисходительно и произносит:

– Ну, что, проснулся? Здравствуй, гений!

– Извините, мы с Вами знакомы?

– Акакий Укантропупович. Забыл уже, гений? Память тренировать надо, – говорит спокойно, с ленцой.

У меня в голове потихоньку начинает всплывать – уж больно имя характерное, трудно не вспомнить. Ага, эта странная фирма, рекрутирующая на Интернете.

– Погодите, а это-то тут при чем?

– Как, причем? Твой первый рабочий день начинается.

– Как начинается? Я ж никуда не нанимался. А как насчет интервью, предложения, всяких там форм?

– Формы нам до задницы, интервью ты уже прошел, а предлагать – ты не девка на выданье, чтоб тебя спрашивать, – решительно обрубает тип. – И вообще, не выпендривайся, гений!

Это ж надо как интонациями владеет – сказал «гений», а слышно «идиот». Хотя и непонятно, почему. Мастер, однако. Вон как смотрит, другой бы ехидно улыбался, а у этого только цепкий, ожидающий взгляд внимательных глаз.

Вдруг на узких губах расцветает приветливая улыбка, искренняя, как у гюрзы перед броском. Он вынимает из кармана брюк бутылку 0,75 литра – где только умещалась – причем бутылку непростую. Я, вообще-то, не нищий, но, судя по фигурной форме и этикеткам, она должна быть далеко вне моего ценового диапазона.

– Ладно, гений, – говорит тип, – уж и пошутить нельзя. Не так часто я учеников беру, а ты так смешно выглядел дураком… Пошли внутрь, отпразднуем. Кстати, закуску я тоже захватил.

И заходит в кабинку. Ну, что поделать… он – моя единственная связь с хоть какой-то информацией, что со мной происходит. В общем, плетусь за ним, и удивленно останавливаюсь в дверях… А быстро это он. Стол уже накрыт, фрукты, что-то полушоколадное на вид, пара вазочек с незнакомыми сластями, про бутылку уж и не говорю – еще букетик в вазе на стол и вообще, будто девку решил охмурить. Что, ясен пень, доверия не добавляет. Сидит, ждет. Сажусь…