– С запасом.

Я начал подозревать, что мне, наконец, повезло с работой. Поэтому сильно постарался и с банкетом очень хорошо справился. Все остались довольны, и с тех пор началась моя трудовая деятельность в роли слуги.

Сначала я чувствовал себя немного скованно – не понимал, как себя вести и о чем говорить с таким вечно угрюмоватым типом, как Андрей Андреевич. Но через некоторое время всё тот же Максимилиан, видимо, заметивший мое перманентное смущение, отвел меня в сторонку и объяснил, чтобы я особо не волновался. Он попытался меня успокоить, заверив, что Андрей Андреевич очень веселый человек и выглядит столь угрюмым просто потому, что у него телосложение такое и физиогномика очень пассивная. Да и дела сейчас не очень хорошо идут. Он также заверил, что Андрей Андреевич всё понимает – все шутки, приколы и проблемы, какие только могут возникнуть.

– Впрочем, у тебя еще будет время в этом лично убедиться. А пока просто запомни: он очень хороший человек.

Я ему тогда не поверил. Не получилось почему-то. Но расслабился. В конце концов, раз уж согласился на работу, то чего теперь переживать?

Познакомиться поближе со всеми членами команды мне помог запой, который случился с Андреем Андреевичем буквально на следующий день после нашего с Максимилианом разговора.

– Если запой у Андрея, значит запой у всех, – пояснил мне с довольной улыбкой охранник.

Мне, в соответствии со своей должностью, тоже пришлось участвовать. Тут-то я оказался в своей родной стихии. Большую часть этой лихой недели, проведенной в саунах и подмосковном пансионате, я не помнил. Но то, что помнил, было действительно весело или по крайней мере интересно. Красивые женщины, качественный алкоголь и марихуана, много вкусной и экзотической еды… Мне пришлось подключать все свои старые связи и знакомства, чтобы не ударить в грязь лицом. К счастью, меня никто не подвел и всё прошло благополучно. Я метался по всему городу с кучей денег в карманах и обществе здоровенных парней, у которых пистолеты торчали под мышкой, и пугал своих дружков. Самому мне это доставляло удовольствие. Это было круто.

Во время этого же запоя мне удалось, наконец, увидеть Машу и Лору – прекрасных дочек Андрея Андреевича, о которых я уже много слышал любопытного.

Встреча была не самой радушной – девчонки чуть ли не с кулаками набросились на пьяного отца, попрекая его в таком поведении. Досталось немного и мне. Я был удостоен кучи нелестных эпитетов, но в целом это было смешно. Я ржал от того, как они выступали. Андрей Андреевич тоже прикалывался, и это еще больше заводило дочерей.

Когда, наконец, всё прекратилось, мы осели у них дома на отдых. Андрею Андреевичу было совсем хреново, и он три дня не выходил из своей комнаты.

На второй день ко мне подошел Максимилиан, хлопнул по плечу и сказал:

– Поздравляю, Митяй, ты с честью прошел испытательный срок. Босс сказал, чтобы ты переезжал в дом.

Мне такое предложение сразу же пришлось по душе. В этом доме мне нравилось находиться. И не только потому, что тут не приходилось платить за еду, стирку и жилье. И даже не потому, что тут атмосфера царила очень приятная, беззаботная и благородная. Главное, что мне тут нравилось, так это дочери Андрея Андреевича. Девочки что надо. Хотя они к тому времени были всё еще обижены на нас – собутыльников их отца – и со мной за те три дня даже словом не обмолвились, я планировал немного пообщаться с ними поближе. С Лорой особенно. Уж очень Маша высокомерная. Впрочем, после Лоры можно взяться и за Машу.

Комнату мне выделили на третьем этаже в самом углу. Окна ее выходили на восток и на юг. Видок из них был ничего, особенно если сравнивать с видом из окон квартиры, что мне доводилось снимать последние полгода. На восток, помимо окна, выходил довольно просторный балкон метра два на три, с маленьким столиком и креслом на колесиках. Размером комната была примерно метров пять на пять. Из мебели тут был письменный стол офисного типа, шкаф-купе, пара мягких кресел и диван-кровать. Помимо мебели – компьютер со всеми положенными аксессуарами, телефон и телевизор на стене. Тоже неплохо, на мой взгляд.