(41—42)Не принимаю славы от человеков, но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу.

Господь засвидетельствовал тщету человеческой славы, а самое главное, Своё знание внутреннего состояния окружающих Его людей:«знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу». Это знание Человека Христа, несомненно, получено от Бога, пребывающего в Нём. Во все времена святые люди прозревали своим духом, посредством Бога, и мысли, и душевные переживания других людей. Они прозревали мысли и переживания людей даже на далёком расстоянии, и даже из далёкого прошлого, как например, Серафим Саровский говорил о помыслах и переживаниях Мотовилова в детские годы.45 Бог, в таких случаях, всегда является посредником между людьми, без Него такое знание просто невозможно.

(43)Я пришёл во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придёт во имя своё, его примете.

«Я пришёл во имя Отца Моего», – то есть во имя Бога, чтобы прославить Его, обратить к Нему сердца израильтян. В свою очередь Иоанн Креститель пришёл во имя Христа, ради Христа, чтобы открыть Его израильтянам и обратить их сердца к Христу. Гонителей Христа можно было бы как-то понять, если бы Он пришёл ради Своей славы, но Иисус пришёл не ради Себя, но ради славы Отца – Бога, но иудеи не принимают Его.

Говоря: «…а если иной придёт во имя своё, его примете», – Иисус имел в виду лжемессию – антихриста – сына дьявола, должного прийти в конце мира.

(44)Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?

Замечательные слова. Действительно, если люди заботятся лишь о земном, и о земной славе, забыв о Боге, или не зная Его, то невозможно веровать в Того и Тому, Кто забыт, или Кто неведом. Известно, что люди, познавшие опыт общения с Богом, обнаруживают в себе непреложный закон: душа человека желает славы только Богу, Которого любит, а себя почитает недостойной даже малого внимания, предпочитая быть в забвении у людей ради славы Божией. Если же человек не любит Бога, то, конечно, желает славы только себе, а о Боге и не помышляет, ибо не знает Его.

Ещё следует обратить внимание на то, что Иисус исповедует одного, Единого Бога, а Себя, как Личность, к Нему не причисляет, и не по скромности, а по истине. Истинный Бог не стесняется именовать Себя Богом!

(45—47)Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?

С душевной горечью обличает Спаситель иудеев, неверующих не только Ему, но и Моисею, которым лицемерно прикрываются как щитом от обличений Иисуса, смущающего их гордыню и обнажающего их лицемерие. За неверие и заблуждения, Он справедливо выдвигает их обвинителем того, кем они прикрываются.

Здесь Иисус судьёй представляет Отца, при чём, не уточняет, чей это Отец, ведь и иудеи почитали Бога своим Отцом. Как аргументированы и убедительны Его слова! Но они не верят, что Писание свидетельствует о Нём, ибо видят они пред собой Человека, далёкого (по их представлениям) от праведной жизни. Иоанн Креститель, который был подвижник, заслуживал уважения и доверия, и тот оказался не Мессией, а Этот Человек даже субботы не хранит, бродяжничает, водит дружбу с мытарями и грешниками… Разве могли эти самонадеянные «праведники» допустить, чтобы Бог и Моисей говорили именно об Этом Человеке? Поэтому их более всего (даже до бешенства) возмущает Его настойчивое стремление убедить всех, что именно Он – Мессия.