26.


Логическую связку: «Если Дева – значит Матерь (Virgo ergo Mater)» – Катехизис Католической Церкви, изданный уже после II Ватиканского собора, переносит и на Церковь: чем Божественней и более христианской она будет, то есть чем более девственной, тем более она будет плодоносной:

п. 507. Мария одновременно есть Дева и Матерь, ибо Она есть образ и наисовершеннейшее воплощение Церкви27: «Церковь […] сама становится Матерью благодаря Слову Божиему, принимаемому в вере; ибо проповедью и Крещением она рождает к новой и бессмертной жизни детей, зачатых от Духа Святого и рожденных от Бога. Она также – Дева, ибо сохраняет чистой и целостной веру, которую отдала Жениху»28.

4. Общая вера Церквей

Матерь-Деву признают и почитают древние восточные православные Церкви и Католическая Церковь. (В иконописи на Приснодевство ante partum, in partu и post partum указывают три звезды на одеянии Богородицы – на челе и на плечах). Традиционные протестантские Церкви (лютеранские и реформатские) с XVI века признают девство Марии, давая тому свидетельство в церковных вероисповедных (т. н. символических) книгах. Богослужебные книги этих Церквей включают также древнее исповедание веры, в котором говорится о девственном зачатии и рождении Христа: был зачат от Духа Святого, родился от Марии Девы. В современном протестантизме нет единой позиции по этому вопросу29. Тем более особого внимания заслуживает позиция лютеранского пастора Ганса Асмуссена, мужественно сопротивлявшегося фашизму, а внутри своей Церкви смело протестовавшего против чрезмерно критичного отношения протестантского христианства к католической мариологии и богородичному благочестию. Теме приснодевства Богоматери он посвятил фрагмент своей книги Maria, die Mutter Gottes30. Это прекраснейшие слова из когда-либо произносившихся протестантами о Пресвятой Богородице. Благодарно и с пользой для себя эти слова принимают и христиане других Церквей.

Асмуссен решительно критикует отрицательное отношение многих современных протестантов к учению о девстве Марии31. Он приводит аргументы в полном согласии со священным Преданием, которое считает сочетающимся со Священным Писанием. Он открывает чудесную гармонию между евангельскими повествованиями о девственном рождении Иисуса, Ветхим Заветом и убеждением нехристианских религий о некоем девственном рождении Спасителя. Эту всеобщую тоску человечества по девственному рождению Спасителя Асмуссен объяснял тем, что раньше рождение понималось иначе, чем сегодня. В нем видели спасительное событие, а не просто биологический факт32. Разделять мир на биологический и духовный – не слишком по-христиански. Ведь в нашей биологической жизни мы зависим от Бога, Который есть Дух, и в нашей духовной связи с Богом важную роль играет биология. Уже в самом нашем рождении кроется определенное соотнесение нас с Богом. Женщина спасается через деторождение (ср. 1 Тим 2, 15). Девство Марии имеет спасительное измерение, так же, как и чудо воскресения. Без девства Марии нет спасения33.

Асмуссен – протестант, а «протестант» – это значит строгий методологический богословский принцип Sola Scriptura, то есть только Священное Писание – источник для богословия. Каким образом лютеранский пастор обосновывает девство Марии, исходя только из Библии? Он не приводит вырванных из контекста библейских текстов. Он считает, что решение проблемы следует искать в целостном восприятии откровения, засвидетельствованного в обоих Заветах. В них отчетливо видна единая линия, несомненно, ведущая к девственному рождению Иисуса. Вера в девственное рождение Спасителя – решающая для вопроса об истинности веры Церкви.