Я позволил себе минуту полюбоваться непонятным действом и оно разъяснилось. Как и запах, совершенно этой комнате не подходящий. Пахло сосисками. Я сто лет не ел сосисок, а тут даже захотелось вдруг…

– Жри скотина, – говорила девушка, голову которой я не видел. – Молочные!

Я подошёл ближе, выглянул. Внизу развалившись на траве лежит Вельзевул, а вокруг него валяется  шесть сосисок. Пёс скосил на меня взгляд и вздохнул, он явно не одобрял то, какой я сброд тащу домой.

– Что вы делаете?

Девушка вскрикнула, чуть не вывалилась наружу, мне пришлось её придержать. Полоска кожи на животе, между майкой и джинсами совсем холодная, видимо на подоконнике девушка уже давно.

– Я так заикой стану, – осторожно обвинила она и отодвинулась от меня подальше, благо подоконник позволял. – Я подкупаю вашу собаку.

– И как, получается? – девушка развела руками, а я снова склонился, выглядывая на улицу. – Вельзевул, ешь.

Сосиски исчезли во мгновение ока, девушка вздохнула.

– Если они вдруг отравлены, – продолжил спокойно я, – я собственноручно откручу тебе голову.

Она спрыгнула с подоконника в комнату, попятилась от меня к дверям, чуть не снеся по дороге крошечный столик, который Ирма привезла из Франции.

– Зачем? – спросила она. – Зачем я вам нужна? Открутите голову мне сейчас, и делу конец!

– Это было бы слишком просто, – пожал плечами я.

– Тогда что вы от меня хотите? Секс? Я могу кричать и сопротивляться. Могу попытаться изобразить девственность. Черт побери, я могу отшлепать вас, если у вас совсем шарики за ролики заехали, или даже изобразить труп. Я не могу уже больше ждать непонятно чего, берите уже, что вам нужно!

– Это было бы слишком скучно, – улыбнулся я.

Глаза у неё карие, с яркими искрами. Кажется, что ими она может испепелить, но эмоции старается держать при себе. Её самообладание даже удивляет, хотя этой ночью, точнее уже на рассвете, она вновь спала в кресле.

– Как прикажете, господин, – сказала она и даже поклонилась.

Я проводил её взглядом, затем сел в кресло. Я сам не знал, как мне с ней поступить. Пока – только жду и смотрю. Только не ожидал, что все, что она сделает, это побегает по мокрому парку и попытается подкупить собаку сосисками. Где она вообще нашла их, эти сосиски? С этой мыслью я направился на кухню.

Огромный дом требовал большого штата обслуги, но я не выносил присутствия чужих людей в своём жилище. По сути, жила здесь только Агафья, той возможно и идти то некуда было, и ночевал дежурный человек из охраны. Теперь ещё девушка, Лиза… Приходящую прислугу я тоже не любил. Поэтому горничные, садовник, повар и прочие необходимые для моего комфорта люди жили в доме, который специально для этих целей построили глубоко в саду, за домом.

Сейчас на кухне была бессменная Агафья и повар, я не знал даже его имени, мне было достаточно того, что он отлично готовит. Оба напряглись – на кухню я ходить не любил.

– Сосиски, – спросил я. – Откуда у неё сосиски?

– Так и знала, – проворчала Агафья. – Что добром не кончится. Пропащая девка, говорю вам, не к добру это… гнали бы её прочь.

– А ещё сосиски остались? Сто лет не ел… с горчицей бы, на обед.

Повар кивнул, и вернулся к котлу, в котором пыхтело, томясь, мясо. А Агафья все так оставить не могла. Подошла ко мне, чуть склонилась так, что её туго затянутый пучок прямо перед моими глазами и зашептала:

– Не кончится добром, помяни моё слово… Вас жизнь ничему не учит, а пора бы.

– Агафья..

– Я Ирме позвоню!

Я устало вздохнул – ещё мне здесь тётки не хватало.

– Выставлю, – пригрозил я. – Без выходного пособия.

Она меня не боялась, а меня вообще все боятся, даже смешно порой, и за одно это стоило уважать древнюю старуху. А ещё Ирма говорила, что её предки служили в нашем доме… не один я на нем помешан, что бы моя тетя не говорила.