– Отрекаюсь от тебя ИОКС. Отказываюсь служить тебе, порождение зла. Отказываюсь признавать тебя как высший разум, – бормотал себе под нос Фаррух.

В ту же секунду ногами он почувствовал прохладу – теперь он шел уже не по горячему песку, а был по щиколотку в воде. Пейзаж вокруг тоже изменился: до самого горизонта тянулся безбрежный океан. Вода едва колыхалась. В небе проплывали облака нежного оранжево-розового цвета. Легкий ветер дул Фарруху в лицо. «Что это? Неужели очередной мираж от ИОКС?» – изумился мужчина.

Фаррух подошел вплотную к дереву, которое росло прямо из воды. Издалека оно казалось безжизненным и засохшим, но вблизи мужчина заметил на нем белые цветы и молодые зеленые листочки. Среди ветвей возникло видение – красивое женское лицо, которое показалось лишь на миг и тут же растворилось в облаке из белых лепестков, как только Фаррух попытался протянуть к нему руку.

Мужчина открыл глаза. Вокруг царила ночь. Он поднялся с пола, сел на кровать и закутался в тонкое шерстяное одеяло. «Что я видел?» Голос ответил ему: «Это была наша сестра Ишани».

– Кто говорит со мной? – Фаррух со страхом оглядел камеру, но ответа не последовало.

«Я брежу, это все сон». Мужчина лег, надеясь заснуть. «Ты пробудился, когда отрекся от нее. Мы нашли путь к твоему сознанию. Больше ИОКС не имеет над тобой власти», – вновь сказал тот же загадочный голос.

– Кто говорит со мной?! Или это только голос в моей голове? – испуганно спросил Фаррух.

Голос ответил: «Никто не слышит меня, кроме тебя. Не бойся, Фаррух, я не причиню тебе зла, так же, как и мои братья и сестры. Мы служим добру и правде. Отныне нарекаем тебя Фаррух Хатта – тот, кто идет впереди, – ибо ты пойдешь вперед и укажешь путь остальным».

– Что значит «ИОКС больше не имеет надо мной власти»? – спросил Фаррух.

«Вели дверям открыться, и они откроются», – был дан ответ.

Вновь настала тишина. Фаррух медленно поднялся, ступил босыми ногами на холодный пол и сделал несколько шагов в сторону выхода из камеры. Он дотронулся рукой до тяжелых железных дверей.

– Это невозможно. – Фаррух опустил голову и усмехнулся, его самого забавляло то, что такая дерзкая мысль пришла ему в голову. – Пусть будет по-твоему. – Фаррух положил другую руку на дверь, мысленно представил, как проходит сквозь эту непреодолимую преграду.

Внезапно механизм пришел в движение, и дверь стала медленно открываться. Фаррух оцепенел от страха. Когда проход был открыт, он осторожно высунул голову в коридор, где царил полумрак. Мужчина шагнул за порог. Кругом было тихо и пусто. Фаррух постоял немного в коридоре, повертел головой в одну и в другую сторону, потом вернулся в камеру и лег на кровать. Когда дверь закрылась, мужчина уже спал глубоким сном.

На следующее утро в камеру явились два надзирателя и вывели Фарруха в другое помещение, темное и грязное, совсем без удобств. Обед он получил прямо в карцере, хотя это было явным нарушением тюремных порядков; в тот день его также отстранили от работы. Один из охранников на вопрос Фарруха, что случилось, ответил, что вечером с ним поговорит высокопоставленный чиновник из Департамента безопасности. «Что бы это значило?» – думал Фаррух. И без волнения или страха он стал спокойно ждать, когда настанет время допроса.

С самого утра в Департаменте безопасности Министерства алгоритмизации царила суета. Матиас Амбер сидел за рабочим столом и нервно поглядывал в сторону дверей в конце комнаты. Несмотря на свою высокую должность, у Матиаса еще не было своего отдельного кабинета, и он вынужден был делить одно помещение с несколькими своими сослуживцами. Один из них, заносчивый и нахальный парень по имени Шин Хину, подошел к нему и с насмешкой в голосе произнес: