– Ну, да, – бросил Ардор, стараясь изобразить небрежность.

– Зачем?! Ты что, сошел с ума?!

– Успокойся, чего ты кипятишься?

– ЧЕГО КИПЯЧУСЬ?! Ардор, ты убил Бенвайза, первого советница отца, и поднял целую бучу, которая уж очень напоминает восстание против верховного бога! А теперь еще спрашиваешь, чего я кипячусь?!

– Он уже давно плел интриги против меня, – напряженно прошипел черный дракон. – А теперь еще и серьезно подставил меня. Да, возможно убивать его действительно не стоило. Все же, этим я создал себе кучу проблем. По законам Эйлона, убить бога – грех, который можно искупить лишь собственной жизнью. У меня же не так много шансов переродиться, и эта смерть может стать для меня окончательной. Так что все, что мне теперь остается – мятеж против верховного бога.

– Не думала я, что ты на такое способен, – сжала кулаки Сильва.

– Я и сам, если честно, не ожидал от себя подобного. И все же, что сделано, то сделано. Остается только продолжать эту игру! К счастью, кроме меня, нашлись и другие недовольные, так что в этой войне у меня будет достойная группа поддержки из тех, кто решил схватиться за руку, которую я протянул им, предложив решение некоторых проблем.

– Что ж, поздравляю. Ну, а я… лично я не собираюсь принимать протянутую окровавленную руку, – резко отрезала Сильва, подняв строгий, холодный… и полный боли взгляд.

– Ты хочешь сказать, что…

– Да, – сглотнула Сильва. Тяжело выдохнув сдавливающий грудь воздух, девушка подошла к Ардору. Лицо в ладонях, губы к губам – долгое, жадное, страстное прощание. – Я всегда любила тебя, и буду любить, – прошептала драконица на грани всхлипа, задевая губами губы… за миг до того, как в ее янтарных глазах внезапно сверкнула строгость. – Но того, что ты сделал, простить никогда не смогу.

– Так значит…

– Совершенно верно, – отрезала Сильва, выпустив из ладоней дорогое лицо, и сделав шаг назад. – Отныне мы враги.

Не было смысла говорить еще какие-то слова. Они были излишни. Так же, как и взгляды. Развернувшись, не оборачиваясь, не глядя вслед друг другу. Каждый из них направился в свой собственный мир, к своим друзьям и союзникам… на свои баррикады.

– Сильва, ты как? – заботливо спросила Айла, совсем молодая драконица, которую покровительница лучей рассветного солнца нежно полюбила с самого ее рождения и опекала, словно младшую сестренку. Сильная, милая и целеустремленная хрупкая лазурная драконица с платиновыми волосами всегда была для нее тем, от кого веяло чем-то родным. Потому сейчас единственное, чего захотела Сильва, это крепко-крепко обнять ее.

– Я в порядке, – шепнула багровая драконица, закусывая губу и делая глубокий вдох в напрасной надежде оставить глаза сухими.

– Ты все сделала правильно, – вздохнула девушка, гладя багровые волосы.

– Да, я знаю, – тяжело проговорила Сильва.

– Бедняжка, ты ведь так его любишь…

– Нет, – оборвала богиня, со всей силы сжимая кулаки. – Я ненавижу его. И должна ненавидеть, с этого самого момента. У меня не может быть к нему других чувств. Ненавижу. Искренне, всем сердцем ненавижу!

– А ты хочешь, чтобы это было правдой? – робко спросила Айла.

– Не важно, – отмахнулась Сильва и, развернувшись, направилась в тронный зал, где ее ждал отец.

Камера…

Когда Сильва оказалась в своей новой «камере», то смогла лишь вздохнуть, устало прикрыв глаза. Потому что как она ни изворачивалась в своей фантазии, а назвать камерой роскошные покои из трех комнат ей не удавалось. Пусть даже в них было всего одно окно с красивой кованой решеткой, и всего одна дверь, через которую она не могла выйти.