Илья смутился и пришёл в замешательство. Презрительно-строгий тон уравновешенной и спокойной Веры показал, каким никчёмным человеком он выглядит в глазах этих женщин. Ему помогло вмешательство Луры. Она слушала их диалог молча, лишь васильковые глаза внимательно наблюдали за Ильёй, пока не заметили перемены.

– Вера, у него сильно разболелось раненое плечо, ему нужен отдых.

Доктор Вера одобрительно посмотрела на помощницу. "Молодец, ты делаешь успехи", – поняла та. Вслух же, погасив в голосе строгость, Вера уже вполне доброжелательно спросила:

– Илья, а как доктору ты мне доверяешь?

– Говорил уже, что доверяю, – не желая сдаваться, по-солдафонски грубовато ответил Илья. – В госпитале мне все уши прожужжали: если бы не ты, увезли бы меня в цинке.

– Хорошо. Значит, проведём очередной сеанс лечения. Метод, который я применяю, не такой быстрый, как лечение медикаментами, зато более надёжный, после него не останется рецидива.

Она, как и прежде, положила одну руку ему на лоб, другую на рану, и он почти сразу заснул.

*

Генерал Федеральной службы безопасности Щербицкий в своём кабинете просматривал досье на Кузнецова Илью Андреевича. Полковник Самойлов сидел перед ним, изредка отвечал на вопросы генерала, поясняя интересующие того детали. Начальник и подчинённый были старыми сослуживцами. Много выпало на их долю совместных испытаний, через которые пришлось пройти. И тот и другой – честные служаки, отдавшие "конторе" лучшие годы своей жизни. Как истинные чекисты были убеждены, что добросовестно исполняют свой долг перед Родиной и народом. Народ, правда, об этом не догадывался, слишком засекречена была их деятельность, но вышестоящее начальство ценило того и другого.

Три года назад Щербицкий был назначен на должность начальника особо секретного отдела ФСБ, подчинявшегося непосредственно Директору Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Сразу после назначения генерал перетянул в отдел людей, которым полностью доверял. В том числе – старого друга и соратника полковника Самойлова.

Пользуясь уединением, субординацию не соблюдали, обращались друг к другу на ты, хотя маленькая деталь всё же подчёркивала разницу в возрасте и положении. Генерал обращался к полковнику по имени, полковник к генералу – по имени и отчеству. Они неторопливо беседовали, с минуты на минуту ожидая звонка от группы спецназа, выехавшей на захват экстремиста, которого с большим трудом удалось всё-таки разыскать.

– Фёдор, ты выяснил, чем конкретно занимался Кузнецов в группе Рублёва? Проверил, у него нет связей с заграничными конкурентами? Уж слишком грамотно и прытко уходит от погони.

Самойлов докладывал неторопливо. Генерал не любил поверхностных рапортов, требовал отчёта обстоятельного, с деталями и фактами.

– Нет, Нестор Иванович, здесь всё чисто, никаких связей с заграницей не выявлено. Служил срочную в воздушном десанте, отсюда и подготовка. Воевал на Кавказе, потом в Донбассе на стороне ополченцев. После ранения вернулся в Россию, где и познакомился с Рублёвым и Старостиным. Основную утечку информации организовал Старостин. Он восемь лет работал непосредственно в нефтегазовой фирме, пользовался доверием, много знал. Был на хорошем счету, пока не раскрыл махинации регионального руководителя компании Лифрида.

– Что там было? – задал наводящий вопрос генерал. – Поясни.

– Элементарное воровство в виде откатов. Под видом благотворительности компания выделяет какому-нибудь району сотню миллионов на строительство нужного объекта. Например, спортивного комплекса или церковного храма. Объект строится за пятьдесят миллионов, а со счетов списывается вся сумма. Оставшиеся пятьдесят возвращаются в карман Лифрида. На эти мелочи никто не обратил бы внимания, если бы увлёкшийся расследованием Старостин не раскрыл аферу, проведённую высшим руководством компании. У государства они увели миллиарды долларов, могу доложить подробно.