– Я знаю, куда увезли мое кольцо. Вроде в Гог-Ха – это в Эльнубее. Может слетаем туда? Я перережу этому козлу горло, а ты откусишь ему руки и ноги. А? – Эриса подняла к нему взгляд и сообщила то, что хотела сказать в первые мгновенья из встречи: – Боги, какие у тебя жуткие глаза! Особенно в темноте! Нет! Я никогда не привыкну. Можешь их сделать добрее хотя бы когда смотришь на меня?

– Как же я их тебе сделаю. Разве что появляться перед тобой в черных очках? – вауруху показалось это забавным, и он зашипел от смеха.

– Что такое «черные очки»? – госпожа Диорич нахмурилась, пытаясь разгадать смысл произнесенных слов.

– Ну это… это такое. Очень важное или очень неважное, куда прячут глаза, – попытался объяснить летающий кот. – Ты у Лурация своего спроси. Он эту штуку от точно знает. Может даже носил когда-то.

– Слушай, не уводи от темы: мы полетим в Гор-Ха? – Эриса не прекратила хмуриться.

– Тихо! – Сармерс поднял лапу и прошептал: – Сюда кто-то лезет!

Арленсийка тоже услышала шорохи исходившие со ствола пальмы по которой она вскарабкалась сюда прошлым вечером. Через миг над краем перекрытия показалась красная чалма, а затем голова – голова Хунама. Выходит, наемник оказался сильнее яда эрфин – а его укусило как минимум две змеи. Да, он вполне выжил и при этом неплохо себя чувствовал. Чего его понесло наверх здания, оставалось только гадать. Наверное, услышал голос северянки и решил устроить ей неприятный сюрприз. Поначалу он не видел ее и крылатого кота, поскольку этот край скрывали свисавшие листья пальмы, и Хунам смотрел в другую сторону. Вауруху успел бесшумно вскочить и в один длинный прыжок оказаться возле аютанца. Хунам резко повернул голову, увидев прямо перед собой огромную оскалившуюся пасть. Алый язык в пасти затрепетал и из нее вырвался рык еще более грозный, чем львиный. Сердце аютанца сжалось, пальцы разжались, он тоже подал голос и с воплем полетел вниз.

– Какой он трусливый! – рассмеялся шипящим смехом летающий кот.

Эриса была уже рядом, поглядывая вниз на распластавшегося на камнях наемника.

– Господин Хунам, вы по-прежнему желаете пол чашечки брума? – с хохотом поинтересовалась она. – У меня есть немного в дорожном мешке. Чего вы там разлеглись, поднимайтесь к нам.

Наемник пошевелился и издал стон.

– Что за народ – шуток не понимают, – возмутился кот, поигрывая хвостом. – Кажется, я именно на него охотился, когда ты помешала. Но теперь он мне не интересен. Кстати, ты чего это предлагаешь брум всяким бескрылым летунам, а мне нет?

– А ты будешь? – Эриса изумленно уставилась на него, и улыбка на губах стануэссы стала еще шире.

– А что остается? Если у тебя нет даже курительной трубки, давай хоть напьемся, – Сармерс решительно направился к дорожному мешку.

– Ты снова врешь. Коты не пьют, – стануэсса присела на подстилку, недолго поковырявшись в вещах, нащупала баклажку: был ли в ней брум или нечто другое, она не знала – вчера так не довелось попробовать. И эксперименты лучше проводить не на себе: выдернув пробку, Эриса благородно протянула сосуд другу.

Саммерс не стал спорить на тему «пьют ли коты» – просто перевернул баклажку себе в рот и сделал пару глотков. Тут его скривило, даже глаза позеленели. Он сморщил пасть, высунул язык, часто и тяжко дыша. Наконец прошипел:

– Какая же гадость! Божественная гадость!

– Ну, это брум, правильно? – на всякий случай уточнила госпожа Диорич.

– Брум, брум… – согласился летающий кот, чувствуя, как запекло в животе. – Давай теперь ты, – он протянул арленсийке сосуд и покосился на краешек восходящего солнца.

Эриса тоже сделала глоток, быстро второй и, скривившись, потянулась к черствой лепешке.