Один из них что-то пробурчал и довольно бесцеремонно ткнул пальцем мне в грудь.

Мне понадобилось немало времени, чтобы сообразить, что я, не взирая ни на что, все-таки был принят за девушку, и сейчас мужчина выражает, по-видимому, недовольство недостаточным объемом моей груди.

Я закашлялся, тряхнул головой, подбирая нужные слова и стараясь не дать себе разозлиться и, наконец, решительно и несколько гневно выдохнув через нос, все-таки подал голос.

– Ребят, я не девушка, – голос прозвучал хрипло и как-то простужено. Горло, сговорившись с голосовыми связками, демонстрировало недовольство от чересчур близкого знакомства с соленой океанской водой.

Как бы там ни было, а слова мои эффект возымели совершенно неожиданный – оба незнакомца шарахнулись от меня, как от чумного, и тотчас же, переглянувшись, вдруг вновь подались вперед. Крепкие руки пребольно стиснули мои плечи чуть ниже плечевого сустава, и я, почувствовав, что меня куда-то волокут, откровенно занервничал.

– Куда вы… Эй, да стоп!.. Дайте хотя бы…

Один из «сопровождающих» очень выразительно цыкнул на меня, и я ошарашено умолк.

Нда, не на такое отношение к несчастному, чуть не утонувшему человеку я рассчитывал, совсем не на такое… Сейчас очень явственно начинали сбываться скорее опасения мои, нежели надежды, и все, что мне оставалось – это уповать на то, что конец пути каким-то чудом окажется хоть чуть лучше начала. В конце концов, вдруг они волокут меня к переводчику? Или хотя бы даже к своему начальнику, который говорит на других языках… Или сразу на плаху.

При последней мысли я помрачнел и, отвлекшись от дороги, споткнулся о чуть выступающую из каменного пола плиту, снова невольно повисая в руках сопровождающих меня людей. Слуха моего коснулось недовольное ворчание, и я откровенно вознегодовал.

Нет, ну ничего себе наглость, да? Волочь меня к черту на рога, и еще проявлять недовольство тем, что я идти нормально не могу! Бессовестные. Если меня ведут к начальнику – я подам на них рапорт.

А если все-таки на плаху?.. Черт возьми, да я счастливчик – из океана прямо в руки непонятно настроенных типов!

Путь внезапно завершился. Попытка шагнуть в практически полной темноте вперед привела лишь к тому, что я нелепо дернулся в крепких руках сопровождающих и, остановившись, завертел головой, надеясь разглядеть хоть что-то.

Тот, что был справа, вытянул едва различимую во мраке руку вперед и глухо стукнул во что-то три раза.

Мне снова стало не по себе. Вся эта таинственность, сумрак, странно одетые и непонятно говорящие люди – все это, безусловно, могло показаться мне интересным и захватывающим, но только в одном случае: если бы я сидел в кресле кинотеатра, а это все происходило на экране. Но вот выступая в главной роли представления, не имея ни малейшего понятия о том, что ждет дальше, теряясь в догадках, и сходя с ума от беспокойства, получить удовольствие я как-то не мог.

Впереди послышался скрип и тяжелая створка, в которую, оказывается, и стучал мой сопровождающий, неспешно распахнулась.

В первый миг я, вынужденный зажмуриться от волны яркого света, не увидел решительно ничего. Только почувствовал, что меня опять волокут вперед и, рефлекторно переставляя ноги, часто-часто заморгал, пытаясь быстрее восстановить зрение. Вот меня опять дернули, останавливая и я, наконец обретший возможность видеть, недоуменно огляделся.

Признаюсь, взглянуть было на что.

После какого-то мокрого, грязного дока, после темного коридора с неровным полом и блужданий во мраке, я вдруг очутился в зале совершенно сказочного, будто сошедшего со страниц историй Шахерезады, дворца.