А вот ножны к солдатскому мечу были деревянные, и магическое умение Игната на них не распространялось. Подумав, что продать меч можно и без ножен, парень решил на этом остановиться в преобразованиях меча. Он проверил запор на двери, потом лёг рядом с матерью, обнял её, подгребая под себя, попутно осознав, что она очень худая. Женщина прижалась к нему, не просыпаясь, что-то забормотала во сне, из глаз её капали слёзы. Игната захлестнула волна жалости и сострадания к этой женщине. Он стал гладить её тело и говорить, что трудности позади, что теперь будет всё хорошо, что ей нужно отдохнуть. Они прижались друг к другу, пригрелись, и парень крепко уснул.

Проснулись они только на другой день утром. Матушка всполошилась, но Игнат удержал её от того, чтобы она куда-то сразу бежала. Потом они оба вышли из комнаты, умылись во дворе у колодца и пошли в обеденный зал. Игнат убедил мать, что нужно хорошо покушать, не жалея денег. В зале было несколько человек, по внешнему виду это были чьи-то дружинники или наёмники, которые что-то ковыряли в своих тарелках. Видимо, с похмелья у них не было аппетита, зато плохого настроения было в избытке. Видя, как наша парочка усиленно поглощает пищу, один из этих похмельных решил сорвать на них свою злость.

– Эй, пацан, что это у тебя в свёртке, наверняка, что-то украл. Ну-ка, покажи! – небритый мужик с убийственным запахом перегара изо рта навис над их столом, наклоняясь к лицу Игната.

Игнат не рискнул оставлять этот меч в комнате дешёвой гостиницы, где их уже один раз обокрали. За неимением нормальных ножен, он часть клинка засунул в ножны от солдатского меча, а поверх этого обмотал его своим старым камзолом.

– Если я разверну этот свёрток, то ты умрёшь.

– Что ты сказал? – говоря это, пьяница попытался схватить парня за одежду, но поймал только лезвие ножа.

Игнат выхватил кинжал и выставил его на пути руки этого громилы. Это было ещё одно из умений. Ему должны были вложить в сознание умение универсального боя любым холодным оружием, а так же рукопашного боя без всякого оружия. Ему самому оставалось наработать технику и выработать в мышцах навыки и мышечную память. А ещё, как сказала матушка, отец много тренировал юношу в обращении с оружием. Если навыки, заложенные отцом, и привнесённые умения сольются, то он очень быстро станет умелым бойцом.

Когда нападавший бугай сжал то, что поймал и попытался тащить на себя, его рука соскользнула с клинка ножа. Естественно, при этом он разрезал свою ладонь. Взревев, словно раненный медведь, этот здоровяк отшвырнул в сторону стол, за которым сидели мать с сыном, и ринулся на парня, насадившись на меч, который Игнат успел вытащить из свёртка и выставить перед собой. При этом на мужике был кожаный доспех, который ножом с одного раза не прорезать, и даже не всякая шпага его проткнёт. А этот меч прошёл через него, как острое шило, даже чуть выглянул из спины здоровяка. Сражённый агрессор застонал и рухнул на пол. Не желая даже на мгновение выпускать из рук столь прекрасное оружие, Игнат крепко держал меч в правой руке. Падая, тело нападавшего должно было вывернуть застрявший в теле меч из его руки. Вместо этого меч рассёк кожаный доспех, разрезая грудину вдоль рёбер, и на пол это тело упало с резаной раной на половину груди.

Собутыльники этого задиры вскочили из-за стола, но никто из них не решился нападать на столь ловкого мечника. А Игнат срезал с пояса трупа кошелёк и, не открывая его, швырнул трактирщику. Поскольку Измайловы уже почти закончили свой завтрак, они встали и вышли из зала.