– Как я? Ты, девочка, лучше не трать силы на бесполезную болтовню.

– Болтовня… а мне, знаешь, временами кажется, что от меня… что от меня только эта болтовня и осталась. Где ты, почему я тебя…

– Я тут, тут. Ты просто закрыла глаза. Вот, я тебя сейчас напою своим отваром… Тебе нельзя столько говорить. Вот так… ничего, пройдёт ещё пара дней, ты окрепнешь. Встанешь, сходишь наружу, подышишь свежим воздухом, посидишь на тепле. Надо набираться сил.

Он что-то говорил, говорил… а самому хотелось плакать, но даже слёзы не шли, слишком много всего, слишком много.

Слова песни появились сами собой, вырываясь из груди подобно стону.

Ксанд заворочался в спальном мешке, открыл глаза и прислушался. Лагерь спал, вокруг расстилалась заснеженная пустыня, и только биение сердца часового, укрытого среди камней, указывало на то, что здесь, вокруг есть хоть кто-то живой.

Или нет?

Едва различимая тень мелькала тут и там, чуть задевая тревожное сознание барда и тут же растворяясь снова. Порождение сумрака, бред воспалённого бесконечными странствиями разума? Или существо из плоти и крови?

Ксанд безумно часто для Игрока бывал в Горной Стране, что простирала свой заснеженный венец от границы Западной Тиссали и Стелланской Марки до южной оконечности земель старой Империи. Огромные пространства почитались безлюдными, и только досужие слухи упорно говорили – что-то здесь существует. Слухи слухами, но лишь Игроки и Сильные Иторы знали правду.

Ксанд поднялся на ноги, натягивая на плечи ткань плотного шерстяного плаща. Идти было всё равно куда. Он поднялся на невысокий скальный навес, защищавший лагерь от пронзительного восточного ветра, прошёл ещё и замер, нарочито показывая свои пустые ладони.

– Привет тебе, человек снизу, – голос говорившего из темноты был глух и как-то по-особенному невнятен. Словно тот крайне редко разговаривал вообще, а уж на языке Средины – тем более.

– Человек… просто человек не стал бы тебя интересовать, горец. О чём ты хотел говорить?

– Говорить – нет. Просто посмотреть на тебя, слишком часто Игроки стали интересоваться нашими тайными тропами. С тех самых времён, когда Подарок стал Проклятием я помню лишь одного столь смелого Игрока. Но тот скорее очень мало знал, ты знаешь много, но не боишься Горной Страны.

Ксанд продолжал разглядывать неприметную кочку в паре метров от себя, словно вовсе не пытаясь понять, откуда исходит этот голос.

– Посмотрел? Вот и славно. А бояться здесь Игрокам уже нечего. Тем более, что твою тропу я скоро освобожу, вот только доведу своих людей.

– С каких пор у Игроков появились какие-то «свои люди»? Вы всегда были одиночками, подобно нам.

– Не всегда. Приходят грозные времена, и мы становимся на одну тропу с другими существами Иторы, как со Слабыми, так и с Сильными. Проклятие снова пробудилось. Ты не знал этого?