Странная то была встреча, странная и подозрительная… какой смысл было тащить всех сюда, в такую даль, аж на северную оконечность предгорий Алатайского хребта, только для того, чтобы поговорить словно ни о чём, да и разойтись в разные стороны. Что такого прозвучало под кровлей заброшенной часовни? Почему они все мрачнели, выслушивая друг друга, почему опускали глаза, почему выбирали впоследствии свои тропы так, чтобы ни в коем случае не встретить вновь на своём пути кого-либо из собравшихся?!

Самим Богам Иторы сие было неизвестно, себе же Ксанд мог признаться лишь в смутных, но оттого не менее страшных подозрениях. В каком-то смысле их восьмерых теперь объединяла тайна, секрет которой не представлял для простых людей ровным счётом никакой ценности, что же касается судеб этого мира… ему ли о них заботиться?

Ксанд поморщился. Давно минули те круги, когда Высокая Игра будоражила его кровь, и снова оказаться в самом центре бури – чего хорошего. Устал, постарел?

Возможно. Итора была слишком велика для него одного, кругом слишком много всякого – боли, страха, гнева… любви тоже было немало, однако на своём пути бард, сумев побывать и выбраться из сотни переделок, не сумел обрести спутников. Среди тех семерых, его собратьев по сговору, была и та, с кем он некогда мог бы навеки скрестить дороги, но… Она была не первой и не последней.

Жизнь среди потоков и заводей горячечного бреда многоликой Иторы не давала покоя, раз ступи в её объятья, и не будет пути обратно. Игрок должен быть предельно осторожен даже в собственных усилиях выжить, а уж стремиться навязать окружающим просторам свою волю… только подумай об этом, и тебя сомнёт, раздавит, вывернет наизнанку сила, с которой нельзя бороться. Многие пытались, и лишь о самых удачливых из них осталась толика короткой людской памяти, легенды слагали лишь о великих, но скорая и неправедная смерть настигла всех.

Всё это Ксанд уяснил давным-давно, так что теперь ему не приходилось волноваться за собственный разум. Заметив кружащего высоко в небесах предвестника, бард как мог быстро свернул на боковую тропинку, кроны здесь уже были достаточно густыми, но, подумав, не стал прятаться. При чём тут нервишки? Предвестников часто использовала в своих чарах Истрата, да и Сильные заокеанных родов тоже не брезговали… что же касается слов, произнесённых там, на вершине, их стоит пока упрятать подальше, в самые пыльные подвалы памяти, ибо ежели это всё правда, а не домыслы восьмёрки выживших из ума Игроков… жизни не хватит подобное исправить.

До придорожной таверны Ксанд добрался уже в сумерках. Нога разболелась ещё сильнее, однако бард, скрепя сердце, не стал входить внутрь. Хозяин вышел на осторожный стук, настороженно вглядываясь в лицо застывшей на крыльце фигуры.

– Милорд, вы? – звания «милорда» этот добрый малый удостаивал всякого, кто был хотя бы прилично одет.

– Я. Мне нужна лошадь, хозяин, на следующей почтовой станции обещаю вернуть её с оказией. Если ты не против, вот тебе кошелёк…

Пять последних золотых тяжело брякнули в его ладони.

– Что вы, это уж слишком, забирайте лошадь совсем, даром, пока вы пели здесь по вечерам, мой трактир пользовался таким успехом… вы точно не можете остаться у нас, скажем, ещё на седмицу?

– Я сожалею, добрый человек, но путь мой лежит далеко, и мне некогда дольше прохлаждаться. Принеси мои вещи к воротам, будь так добр, да прихвати чего-нибудь съестного в дорогу. А лошадь я тебе обязательно верну…

– Господин, если…

– Погоди, хозяин, я ценю твою доброту, и ни в коем случае не побрезговал бы такой щедростью, однако коняга пригодится и тебе самому, я же всегда смогу заработать своей игрой хорошие деньги. Проводи меня до ворот, мастер, и мы будем в расчёте.